"Жиль Делез, Феликс Гваттари. Капитализм и шизофрения: Анти-Эдип (сокращенный перевод-реферат)" - читать интересную книгу авторадизъюнктивный синтез записи скрывает конъюнктивные синтезы производства...
если называть либидо коннективную "работу" производства желания, нужно заметить, что часть этой энергии переходит в энергию дизъюнктивной записи (Нумен). Имеет место энергетическая трансформация. Но зачем называть божественной новую форму энергии? Тело без органов - это вовсе не Бог, но божественность есть пронизывающая его энергия... Отсюда странные отношения Шребера с Богом. Спрашивающему: верите ли вы в Бога? - мы должны в строго кантовском или шреберовском духе ответить: да, конечно, но только в Бога как в хозяина дизъюнктивного силлогизма, как в априорный принцип этого силлогизма (Бога как Полноту Бытия, из которой путем разделения следуют производные реальности). Божественный - это не более как свойство энергии дизъюнкции. Паранойя разделяет, между тем как истерия конденсирует, сплавляет. Откуда у Фрейда признание первичности конденсации перед разделением? Из желания поддержать Эдипа в Боге. Но разве запись желания проходит через Эдипа? Не есть ли сам Эдип требование и последствие процесса социального воспроизводства? Моллои спрашивают в комиссариате полиции: кто твоя мать, отец? [Моллои - герой одного из романов С.Беккета. - Прим. перев.] Психоаналитик утверждает, что нужно обнаружить папашу за высшим Богом Шребера, а почему бы тогда и не обнаружить старшего брата за низшим Богом. Иногда шизофреник начинает волноваться и говорит, чтобы его оставили в покое. Иногда он принимает правила игры, даже дополняет их, утверждая: "Моя мать - Богородица". Насилие Фрейда над Шребером состоит в том, что он вписывает его в Эдипов треугольник. Арто заявляет: "Я - свой собственный сын, отец, мать и я". Шизофреник тем самым "спутывает все коды". Как бы машины-органы не без органов, но становится от этого вновь организмом в обычном смысле слове. Оно сохраняет текучий и скользящий характер. Луча, птицы, голоса, нервы вступают в сложные генеалогические отношения пермутации с Богом и разделенными формами Бога. Но все, даже совокупления агентов, даже разделения Бога, происходит и записывается на теле без органов. Все совершается на несотворенной поверхности, как вши двигаются в гриве льва. Запись накладывается на производство, но создание записи осуществляется "производством производства". Равным образом потребление следует за записью, но производство потребления произведено через производство записи и в нем. Дело в том, что лишь на поверхности записи можно зарегистрировать нечто, что относится к порядку субъекта. Это, впрочем, странный субъект, без фиксированного тождества, бродящий по телу без органов, всегда находящийся по соседству с машинами желания... рождающийся из состояний, которые он потребляет и возрождающийся в каждом состоянии... Производство желания уже, конечно, является непосредственно потреблением и поеданием, т.е. "сладострастием". Но таковым оно является еще не для субъекта, который задается лишь путем дизъюнкций на поверхности записи, в том, что остается от каждого деления. Это отлично осознавал все тот же президент Шребер: для него имеется постоянная норма космического наслаждения, так что Бог ищет удовлетворения своего сладострастия со Шребером, пусть ценой трансформации Шребера в женщину. Но сам президент испытывает лишь остаточную часть сладострастия, как выплату за свои страдания или как награду за становление женщиной. "Мой долг доставить богу это удовольствие... а моей чувственное удовольствие -незначительное возмещение", - повторяет он. Как часть энергии |
|
|