"Сэмюэль Дилэни. Имперская звезда" - читать интересную книгу автора

всего не "развратят" ни визиты в транспортную зону, ни случайное
столкновение с предметами из других миров вроде тех сапожек и перчаток, что
я тебе подарила.
Она, похоже, закончила, и я опечалился, ибо это определенно не было
объяснением. А теперь я знал, что Джо наверняка отправится в путешествие.
Но тут Комета Джо сунул руку в сумку, отпихнул в сторону окарину и
поднял меня на ладони.
- А эта ты, Чарона, видала?
Вместе они нависли надо мной. За остриями когтей Кометы, за их
затененными лицами черная лента Бруклинского моста прочерчивала
розовато-лиловое небо. Ладонь Джо под моей верхней частью была теплой.
Прохладная капля упала на мои передние грани, искажая их облик.
- Ну.., по-моему.., нет, не может быть. Где ты его нашел?
Джо пожал плечами.
- Да нашел. А чо эта?
- Клянусь всеми лучами семи солнц, это похоже на кристаллизованного
тритонца.
Чарона, разумеется, не ошиблась, и я тут же понял, что она была
немалого опыта космолетчицей. Кристаллизованные, мы, тритонцы, не так уж
часто попадаемся.
- Наа к Имперской звезде его подвесси.
За сморщенной маской лица Чароны тихо работала мысль, и по обертонам я
смог понять, что разум ее был мультиплексным, с образами космоса и звезд,
увиденных в черноте галактической ночи, с волшебными пейзажами, незнакомыми
даже мне. Четыреста лет в качестве стражницы у ворот в транспортную зону
Риса разровняли ее разум почти до симплексного. Но мультиплексность уже
пробудилась.
- Попробую тебе, Комета, кое-что объяснить. Скажи мне, что самое
важное на свете?
- Жлуп, - охотно ответил Джо, и тут же увидел, как она хмурится.
Парнишка был в недоумении. - Миназин, то ись. Без грязных славечек,
извиняссь.
- Меня, Комета, никакие слова не трогают. Честно говоря, мне всегда
казалось немного забавным, что у вашего народца есть такая вещь, как
"грязное словечко" для миназина. Хотя, наверное, становится не так смешно,
когда я вспоминаю "грязные словечки" в том мире, откуда я родом. Там, где я
выросла, запретным словом считалась вода - ее было совсем мало, и про нее
нельзя было упоминать иначе, как по технической формуле в технологической
дискуссии, и никогда перед твоим учителем. А на Земле, во времена наших
прапрапрадедушек, о пище, съеденной и прошедшей через тело, в приличной
компании вообще не упоминали.
- А чо грязнаво в пище и ваде?
- А что грязного в жлупе?
Комету не на шутку удивило то, как легко Чарона пользуется обычным
жаргоном. Хотя, подумалось ему, она постоянно общается с водителями и
грузчиками, которые славятся своим сквернословием и недостатком уважения ко
всему на свете - так, по крайней мере, дядюшка Клеменс говорил.
- Не знаа, - наконец ответил он.
- Это органический пластик, который вырастает в цветке злака
мутантного штамма, который распускается только в условиях радиации,