"Белое снадобье" - читать интересную книгу автора (Юрьев Зиновий Юрьевич)

2

Папочка сиял. Лучились не только маленькие глаза, лучилось всё его необъятное лицо, вся фигура. И даже сигара дымилась торжественно.

— Сейчас подойдёт дон Кальвино, чтобы самому пожать тебе руку, а пока его нет, я хочу пожать руку сам себе. Одиннадцать лет тому назад я в тебе не ошибся.

— Спасибо, Папочка, — вежливо ответил Арт, и тут же в комнату вошёл босс, глава уотефоллской семьи, дон Филипп Кальвино. Он кивнул Арту и протянул ему руку.

— Молодец. Жаль, что ты не из нашего рода. Я бы гордился таким сыном. Знаешь, сколько было в тех двух ящиках? Папочка, ты молчи. Я хочу, чтобы Арт сам угадал. Так сколько?

— Ну… — Арт пожал плечами, — вчера я думал, что, судя по величине конвоя и тяжести ящиков, там должно быть не меньше полумиллиона НД. Но, судя по вашему лицу, дон Кальвино…

— Так сколько? — нетерпеливо спросил дон Кальвино.

— Тысяч семьсот, — неуверенно сказал Арт, чувствуя, что добыча была больше, но что старику будет приятно, если он занизит сумму.

— Как бы не так, — усмехнулся дон Кальвино и хитро подмигнул Арту. Похоже было, что он видел его немудрёную игру насквозь, но всё равно она была приятна ему. — Как бы не так. Миллион двести. Коломбо не скоро забудет этот день. — Старик замолчал и внимательно посмотрел на Арта, потом на Папочку. — Арт, — сказал он, — вчера ты хорошо поработал и многое сделал для своей семьи, но сегодня мы хотим тебя просить ещё о большем. Если ты почувствуешь, что не можешь или не хочешь выполнить новое поручение, скажи об этом прямо, никто не попрекнёт тебя. Кроме нас троих, никто об этом разговоре не узнает. Папочка, комната проверена?

— Последний раз полчаса тому назад. Всё чисто. Нигде ни микрофона.

— Хорошо. Тогда слушай, Арт, внимательно, и если тебе хоть что-нибудь непонятно, смело перебивай меня. Как ты думаешь, откуда мы узнали о вчерашнем конвое? Мало ли сколько конвоев проходит по шоссе за день…

— Мне подумалось, что кто-то в Скарборо работает на нас. А скорее всего даже не в Скарборо, а в самом Пайнхиллзе, потому что о конвое с миллионом двести тысяч НД может знать не каждый лейтенант.

— Правильно, Арт. Ты умный человек. Умнее даже, чем требуется от простого лейтенанта, — старик лукаво улыбнулся. — Но это тебя смущать не должно. Если всё будет хорошо, ты станешь самым молодым в стране советником семьи. Но не будем отвлекаться. Ты прав, в Пайнхиллзе под самым боком у Коломбо работает наш человек. Это он сообщил о вчерашнем конвое, он прикрепил к одной из машин радионаводчик. Это уже не первый раз он передаёт нам такую важную информацию. Но скажи мне, если ты догадался, что там есть наш человек, мог ли об этом догадаться Коломбо? Ведь он вовсе не глуп, этот Джо Коломбо, и он, безусловно, догадывается, что среди его окружения наш агент. Вчерашний день не оставит ему никаких сомнений. Человек наш замаскирован отлично, но Коломбо и в особенности его первый советник Тэд Валенти будут землю носом рыть. Они будут подозревать всех и каждого. Он не то что рентгеном всех просветит, вывернет каждого наизнанку и своими руками перещупает. А наш человек должен избегнуть подозрений. А это нелегко. Мало того, он передал нам ещё месяц тому назад, что Валенти стал относиться к нему с некоторой подозрительностью. Короче говоря, перед нами три пути. Первый — ничего не делать, сложить руки и ждать, пока Валенти не докопается до чего-нибудь и погубит нашего человека. Второй — дать команду нашему человеку немедля сматывать удочки из Пайнхиллза. Не говоря уже о том, что мы лишаемся ценной информации, мы ставим под угрозу само существование нашей семьи, потому что, если оценивать объективно, семья Коломбо раза в два сильнее нас и богаче. Если до сих пор он ещё не сделал попытки начать против нас тотальную войну, то, можешь не сомневаться, он сделает это. И мы будем почти беззащитны без разведки. И, наконец, третий путь. Мы можем попытаться подсунуть Коломбо дезинформацию, сбить его со следа, назвать ему совсем другую фамилию и тем самым обезопасить и нашего человека, и всю семью. Каков план ты считаешь наиболее приемлемым?

— Третий, — сказал Арт.

— И ты согласился бы участвовать в его исполнении?

— Да.

— Даже с риском для жизни?

— Да.

— А ты не знал случайно, что в молодости у Тэда Валенти было другое имя?

— Нет.

— Когда ещё был толкачом в Скарборо, он называл себя Эдди Макинтайром…

— Почему вы не сказали мне об этом раньше, дон Кальвино? — спросил тусклым, сонным голосом Арт. Голос был маскировкой. Арт уже давно научился скрывать свои чувства. И теперь, когда сердце у него дёрнулось и понесло, словно спринтер, он по-прежнему сохранял спокойствие.

— Потому что сделать раньше что-либо было нельзя, а вбивать своим людям гвозди в сердце я не люблю. — Дон Кальвино пожал плечами. — Теперь другое дело. Слушай внимательно. Представь себе, что ты поссорился с кем-либо из нас. Не просто поссорился, а даже убил кого-нибудь. И даже успел бежать. Ну, скажем, в Скарборо. И наши люди попытались бы тебе отомстить там, но у них не вышло бы. Представь далее, что ты в опасности. Друзей у тебя там нет. Ты идёшь в полицию и просишь защиты. Они там не дураки и понимают, что, если член чужой организации ищет защиты у полиции, он хочет познакомиться с хозяевами полиции. Сказать, что полиция подчиняется Джо Коломбо, было бы, конечно, преувеличением. В полиции, конечно, понимают, что, попади они в полное подчинение такому скопидому, как глава скарборской семьи, не то что не заработаешь — половину своих денег отдавать придётся. Так что точнее будет сказать, они сотрудничают. Итак, полиция сообщает о тебе в Пайнхиллз, и кто-нибудь оттуда, естественно, выражает желание побеседовать с тобой. Скорее всего это будет сам Джо Коломбо и его сын. В таких делах они доверяют только себе. Всего, что происходит тут у нас в Уотерфолле, ты, конечно, знать не можешь, ты ведь всего лейтенант, хотя и приближённый к старому Кальвино. Ты даже командовал нападением на конвой. Точно ты не знаешь, но слышал намёки, будто в Пайнхиллзе кто-то работает на семью Кальвино. Кто именно, ты даже представления не имеешь. Вот разве что… ты вспоминаешь, будто слышал, скажем, в разговоре между мною и Папочкой упоминание о каком-то человеке. Ты вспомнишь, как совсем недавно Папочка позвал тебя к себе и, когда ты входил, услышал, как он разговаривал со мною. Я спрашивал его: «А не слишком часто он бывает у этой бабы?» А Папочка засмеялся в ответ: «Он у нас человек не пылкий. Два раза в месяц как по расписанию». Ты сможешь запомнить эти две фразы?

— Да, — кивнул Арт.

— Больше, хоть режь, ты ничего не помнишь. Можешь, конечно, рассказывать обо мне, Папочке, других — это они и так знают. Они кинутся проверять, кто из окружения главы семьи ездит к знакомой дважды в месяц. И можешь не сомневаться — найдут. Это уж точно — найдут. И как ты можешь догадаться, этим человеком окажется Эдди Макинтайр, он же Тэд Валенти. Конечно, старику будет трудно сразу поверить, что его ближайший помощник предатель, но старик реалист. Иначе он не был бы главой семьи. Агент наш, имя которого мы тебе даже не называем, чтобы ты при любом нажиме не назвал его, будет в безопасности, а твой старинный приятель получит удавочку на шею или пулю в лоб. Ты согласен, Арти?

— Да, дон Кальвино.

— Тогда Папочка изложит тебе детали…

Арт сидел один за столиком, положив подбородок на ладонь. Бармен нажал кнопку автомата, и лёгкая грустная мелодия старинной песни заскользила вдоль обшитых тёмными дубовыми панелями стен. В стакане с янтарным виски таяли кубики льда, но лень было даже изменить позу, не то что поднять стакан.

Песенка сжимала сердце. Чего-то было бесконечно жаль, что-то потерялось безвозвратно, осталось где-то позади, там, куда уже не вернёшься. Через столик от него. Папочка, блаженно зажмурив глаза, покачивал головой в такт мелодии, и лоснящиеся его чудовищные щёки плавно колыхались в медленном танце. Обычно шумливый, Сарди Колла, сидевший за его столом, тоже притих и задумчиво смотрел перед собой невидящим взглядом.

Патрик Кармайкл, такой же лейтенант, как и Арт, был уже пьян. Глаза его были налиты кровью, лицо побагровело. Внезапно он встал, с минуту постоял, с пьяной сосредоточенностью разглядывая Арта, потом спросил тихо и почти ласково:

— Ты, говорят, выгнал Конни?

"Что это, — подумал Арт, — всерьёз он или так задумано? Папочка не сказал мне заранее, с кем я должен буду поссориться. Как он сказал? «Чтобы не лишать сцену непосредственности».

— Да, — сказал Арт.

— Почему?

— А тебе что за дело? — Арт почувствовал поднимавшееся в нём раздражение. По сценарию это идёт или не по сценарию, но его-то какое собачье дело?

Кармайкл задумчиво пожевал нижнюю губу, прищурил глаза и так же тихо, но уже менее ласково сказал:

— А то, что я её двоюродный брат.

— Ну и что? Да хоть бы ты был её мамочкой. Или бабушкой. Или ты следишь за моей нравственностью? Топай за свой стол и оставь меня в покое, следи за её нравственностью. Это серьёзная работа. На весь день. И даже на ночь.

— Я бы простил тебе, если бы ты оскорбил меня, но ты выгнал Конни. Ты подлец, — Кармайкл поднял голос, — ты не знаешь, что такое честь…

Музыка замолкла. Головы присутствующих медленно повернулись к столику Арти.

— Хватит, ты пьян, проваливай, — брезгливо сказал Арт.

— Сволочь, — громко и неожиданно отчётливо отчеканил Кармайкл. — Мало того, что ты сделал с Конни. Ты ещё и обо мне говорил…

Папочка начал вставать, задел животом столик, и стаканы брызнули радужными осколками.

— Прекратить! — крикнул он. — Всем выйти! Остаться Кармайклу и Фрисби. Надрались, мерзавцы…

Загрохотали отодвигаемые стулья, и люди, оглядываясь, стали выходить из бара.

— Прохвост, сын шелудивой суки, ты ещё поползаешь у меня в ногах! — гремел Кармайкл, а Арт начал медленно вставать, не спуская взгляда с лейтенанта.

— Стоп, Арт, дай-ка твой пистолет! — приказал Папочка, и Арт покорно отдал ему оружие.

— Ну как, Папочка, как я сыграл? — спросил вдруг Кармайкл и подмигнул Арту. — Всё правильно?

— Всё, — улыбнулся Папочка и поднял пистолет Арта. — Продолжим уж инсценировку до конца. — Он прицелился в Кармайкла и нажал на спуск. Грохнул выстрел, и лейтенант с довольной улыбкой начал медленно оседать. На лбу у него появилась маленькая дырочка.

— Беги, — прошептал Папочка Арту, сунув ему в руку пистолет.

Арт бросился к двери, а Папочка толкнул спиной столик и упал на ковёр.

Когда в бар снова вошли, Папочка застонал, с трудом сел, упираясь в ковёр руками, и помотал головой.

— Что случилось? — крикнул Сардж Колла, заметив распростёртую фигуру Кармайкла. Он стал на колени и приложил ухо к груди. — А вы целы, Папочка?

— Более или менее. Хорошо, что этот выродок не спутал меня с Кармайклом. Схватили его?

— Фрисби? Господи, да никто, наверное, в суматохе и не сообразил задержать его. Эй, кто там ближе к двери, поглядите, где он.

— Вот сволочь, вот сволочь, — шептал Папочка, глядя на труп Кармайкла. — Это ж надо, это ж надо, — помотал он головой, словно никак не мог поверить своим глазам. — Из-за какой-то девки продырявить товарища… Вот подлец, вот сволочь… Ей-богу, от себя заплачу тысячу НД тому, кто схватит его… А я его ещё тянул, верил в него… Сардж…

— Да, Папочка?

— Он как будто женат? — Папочка кивнул на нелепо скорченное на полу тело Кармайкла.

— Да.

— Вот сволочь, — снова сокрушённо прошептал Папочка. — Пока ничего ей не говори. Я сам к ней съезжу.