"Максим Дегтярев. Моролинги ("Редакция" #2) " - читать интересную книгу автора

- Мне к Бенедикту? - спросил я, догнав его в коридоре.
- Дождемся ответа Краузли, - выдавил он. - Отдыхай.
Хуже такого "отдыха" нет наказания. До вечера я просидел как на
иголках. Выяснил только, что если Рунд и придет завтра на семинар, то под
чужим именем. Яна намекнула, что Шефу звонил Вейлинг, но о чем они
беседовали, она не знала. В семь пришло официальное письмо из "Виртуальных
Игр". Оно содержало копию публичного предложения по поводу поимки убийцы
Чарльза Корно. Под подписью Краузли стояли подписи всех двенадцати членов
совета директоров и три печати.
- Мы этого добивались? - спросил я Шефа.
- Железный человек, - поцокав языком, сказал он.
- Кроме контракта ничего не предали? - снова попытал я счастья.
- Искреннее сожаление, что предложение было сделано публично, а не
только нам. Будет жаль, если такого человека придется засадить за убийство.
- А есть улики?
Шеф отрицательно помотал головой.

10

В четыре часа дня в Университете не так шумно и суетливо, как в
полдень. После утренних занятий часть студентов уходит в лаборатории и на
научные семинары. Студенты поленивей отправляются домой или коротают остаток
дня в студенческих кафе на первых этажах университетского комплекса.
Семинар, посвященный судьбе моролингов, должен был начаться в четыре
ровно. Я пришел минут за пять до начала. У дверей аудитории я наткнулся на
худощавого светловолосый юноша с неприятным, птичьим лицом и наглым
взглядом. Он заглядывал в аудиторию, словно кого-то выискивая.
- Бенедикт Эппель? - спросил я.
- Ну, - ответил юноша. Худые руки с рыжими волосками нервно затеребили
молнию на куртке.
Я выложил ему байку про статью в "Секторе Фаониссимо" и сказал, что его
мне порекомендовал профессор Цанс. Представившись, хотел пожать ему руку, но
он демонстративно убрал руку за спину. Тогда я протянул ему визитную
карточку.
- У меня есть такая, - сказал он.
- Бенедиктик, не будь таким невежливым, - заступилась за меня
невысокая, чуть полноватая девушка с коротко стриженой, яйцеобразной
головой. Она неизвестно откуда оказалась рядом с нами.
- Привет, - сказал я ей.
- Шишка, - улыбнувшись ямочками, она не то представилась, не то назвала
пароль.
У нее были смешливые круглые глаза светло-карего цвета и улыбка того
сорта, что никогда не спешит сойти с лица. Полные губы были
болезненно-пунцовыми. Черный свитер грубой вязки вязали, вязали, да так и
бросили вязать на полдороге. Темная шерстяная юбка доставала до пола и
походила на гранитный постамент.
- Шишечка, он репортер, - тремя словами Бенедикт сумел выразить и
пренебрежение к репортеру и с нежность к девушке.
- Спасибо, что не назвали меня репортеришкой, - огрызнулся я. -
Федор, - и я протянул руку девушке.