"Константин Дегтярев. Киллеръ для венценосной особы " - читать интересную книгу автора

человек, ведущих свой род от Рюрика и одним только рождением своим
превосходящих выскочек Романовых в правах на престол! Ну да Бог с ними, с
правами! Пускай даже владеют не по праву, были бы царями по духу и по
способности! Так ведь нет этого! Что мы с вами ежечасно наблюдаем, служа
калифам? В каждом движении, и духовном и телесном, - одна низость, и ничего
более. Они даже отобедать по-царски не способны, что уж об ином говорить!
Далее Рогов поведал о своих гастрономических наблюдениях, в самом
саркастическом тоне расписав убожество обеденного стола представителей
царской фамилии. Охлобыстин решил было, что уж сейчас-то все рассмеются и
обратят выступление в шутку, однако ничуть не бывало! Заговорщики слушали
внимательно, кивали головами и будто бы одобряли.
"Они тут все сумасшедшие, - поразила Охлобыстина внезапная догадка. -
Но что же делать?"
Оратор между тем продолжал; ощущая поддержку аудитории, он говорил все
увереннее, громче и убедительнее:
- Итак, господа, мы стоим перед самым простым выбором. Или мы
признаемся в ребячестве, в том, что наши собрания и разговоры - пустая
болтовня, или же мы в ближайшие три дня совершаем первый роковой шаг -
уничтожаем Калигулу, узурпировавшего российский престол. Прошу заметить при
этом, что от вас, собравшихся в этой зале, не требуется иного, кроме как
одобрить и благословить мой замысел. Все труды я беру на себя. Вас же я
заклинаю действовать дальше, если мое предприятие возымеет успех. То, что
совершу я, будет обыкновенным убийством, отвратительным преступлением, не
имеющим оправдания перед Богом и человечеством. Но если оно окажется
провозвестником уничтожения всей императорской фамилии, вплоть до
младенцев, - оно перестанет быть убийством. Оно станет революцией, господа!
Собрание рукоплескало; Рогов возвышался над серединой стола, окруженный
со всех сторон фаршированными цыплятами и початыми графинами с водкой,
словно статуя Брута; даже в чертах его лица появилось нечто
беспощадно-древнеримское. Он резко вскинул руку; все мгновенно замерли,
ожидая следующего слова.
- Голосуем! Кто за устранение его величества государя императора, прошу
поднять руки.
К ужасу Охлобыстина, руки подняли все, кроме него самого. И тут же
скромный, до той поры совершенно незаметный корнет, скромно поедающий свой
кусочек щуки под винным соусом, вдруг оказался в центре внимания. Несколько
дюжин внимательных, настороженных глаз немедленно нацелились в него, словно
вопрошая: "А отчего же вы, сударь, не подняли руки? Извольте объясниться!"
Кажется, Вольтер задавал в своих сочинениях вопрос: "Представьте себе,
что вы способны одним движением пальца убить китайского императора,
проживающего за тысячу миль отсюда, и затем беспрепятственно завладеть его
богатством? Пошевелили бы вы пальцем?" За роскошным столом в уютной гостиной
Рогова разыгралась точно такая же неравная битва между сентиментальностью и
могучим союзом самых сильных страстей; только что с заменой мановеющего
пальца на голосующую руку, а китайского императора - на всероссийского. Как
выяснилось, далеко не каждый оказался способен справиться с таким
искушением.
Иннокентий Андреевич поначалу собирался встать и воскликнуть: "Да вы
тут все с ума посходили!", воззвать к рассудку и совести собравшихся, но он
вовремя сообразил, что не сумеет в такой момент переломить общего