"Константин Дегтярев. Киллеръ для венценосной особы " - читать интересную книгу автора

заветные бутылочки, глухо затюкали друг о дружку пластиковые стаканы.
Праздновали начало недели небудничной презентационной жизни. Дамы с
удивлением обнаруживали в своих коллегах умение элегантно повязывать
галстуки, способность складно и красиво говорить; за многими даже замечались
так называемые манеры, на которые в обыденной жизни не обращали никакого
внимания, Что же касается самих мужчин, то, положа руку на сердце - много ли
мужчине надо, чтобы обратить внимание на женщину? Самую, в общем-то,
малость, не более ста грамм. Таким образом, почти все эти затворства
оказались отмечены печатью внезапного интереса друг к другу людей, и без
того хорошо знакомых; в тесных комнатках по мере снижения официальности
тостов происходили открытия достоинств, сокрытых ранее серой пеленою будней.
Аналогичные открытия, но только в титаническом масштабе, производились
в подсобном помещении экспозиции "Зоркого глаза". Поначалу обстановка не
благоприятствовала: закуток полагался один на два стенда (для экономии), и
потому пришлось потерпеть соседей, тоже мужчину и женщину, пожилых инженеров
из загадочной организации ЗПО МКИИРТ. К счастью, соседи оказались людьми
скучными, семейными и потому торопливыми: наскоро проглотили по стакану, без
всякой задней мысли пожелали успехов и ушли. После них остались ключи от
закутка и компрометирующее ощущение интима.
Ощутив себя хозяином положения, Петр Иванович картинным движением вынул
из дипломата 0,7 армянского коньяка, колбаску, маслинки и конфеты "Южный
орех".
- С ума сойти! Мои любимые конфеты! - ахнула Анька, увидев знакомую
ярко-желтую упаковку.
Петр Иванович торжествующе ухмыльнулся - сработали конфетки.
- Вот мы с тобой, Аня, на "ты" уже два года, а на брудершафт еще ни
разу не пили. Непорядок...
- Непорядок, - согласилась Аня, смущенно улыбаясь, - надо исправить.
Петр Иванович разлил коньяк по стаканчикам, выдал Ане ее порцию и
бережно взял за локоток. Они встретились наконец глазами, чего избегали
делать весь сегодняшний день, с самого открытия выставки.
- Ты такой сильный и умный...
- А ты какая красивая и...
- Что "и"?
- Не знаю, как это сказать...
Петр Иванович признался в своей лингвистической беспомощности без
всякого кокетства - он действительно затруднялся выразить странное чувство,
переполнявшее его. Так бы, наверное, и промолчал, но вдруг припомнил то
слово, которое не давало ему покоя в течение всего этого странного,
уходящего уже в историю дня.
- Настоящая. Ты настоящая. Аня благодарно посмотрела на Петра
Ивановича, в уголках ее глаз блеснули слезинки.
- Петенька... Мне кажется, ты тоже - настоящий. Как же это здорово...
И они, забыв сплести руки и выпить коньяк, поцеловались...

Глова 7

В 20:30 на выставке началась "зачистка". Это пришедшее с недавней войны
словечко применительно к выставочным мероприятиям означало куда более
гуманную процедуру. Омоновцы цепью проходили по всем экспозициям, выдворяли