"Вячеслав Дегтев. Белая невеста (Романтическая повесть) " - читать интересную книгу автора

к одному... Как странно все и как смешно.
В детстве я летал во сне, в молодости - на самолетах. Сейчас осталось
летать лишь в мечтах. Однако знающие, пожившие люди говорят, что скоро
пройдет и это. Я стараюсь с ними не спорить, в спорах, как известно, не
рождается никакая истина, в спорах один - дурак, другой - подлец...

"Жизнь прошла, жизнь прошла, скоро старость..."
Да, скоро старость. А я будто и не жил еще толком. Как это банально. И
как страшно. "Как страшно уходить во тьму..." Эх, жизнь, не сладка ты была
поначалу, вся сладость, выходит, к старости собралась - кто это сказал? Не
помню. Да и какое, в конце концов, это имеет значение? Я с удовольствием
прожил бы еще три чужие судьбы, но если вдуматься, то до чего ж дикая
нелепица - наша жизнь. Пред лицом смерти наше прозябание - полная
бессмыслица. Ничтожно все, за исключением, пожалуй, возможности думать,
мечтать, смотреть на восход и закат, любить, слушать музыку, писать стихи...
Сколько бессмыслицы в повседневной жизни обычного человека, сколько нелепой
суеты. Вот стоит за стойкой бармен, на бумажке подсчитывает озабоченно
какие-то ненужные ему цифры, считает чужие деньги, за которые отвечает, вся
жизнь его - соблюдение вздорных условностей, он так сутками и торчит за
стойкой, причем за гроши; вот полез под стойку, стал что-то там
перекладывать, гремел минут пять, вылез - лицо озабоченное, красное, злое, а
ведь все его действия - полнейшая суета. Я смотрел, смотрел на это и увидел
себя со стороны, свое дурацкое, бессмысленное сидение за столиком, свое
"отдыхание", и сделалось до того тоскливо, до того не по себе, что жить
расхотелось...
Но тут вновь вернулся маэстро. Присел ко мне. И без всяких долгих
предисловий и "склеек" стал рассказывать, как со своим провожатым пришел он
в индейскую деревню - и жизнь моя опять качнулась вправо, пред тем слегка
качнувшись влево, - где несколько человек лежали, пораженные той самой
болезнью "Страшные куриные лапы", от которой Вадим чуть не умер накануне.
Только тут она называлась почему-то "Стеклянная кожа". Среди больных был сам
вождь и один недавно приблудившийся к ситиу белый. Который, похоже, и
притащил инфекцию. У него был, между прочим, армейский карабин. Всего
больных оказалось одиннадцать человек. В соседнем ситиу жил паже, который,
по слухам, мог бы их вылечить, но он требовал за лечение ведро меда.
Поблизости было "священное" дерево, там в дупле жили пчелы. Последнюю неделю
все мужчины деревни заняты были обсуждением этой весьма серьезной проблемы:
стоит ли рубить дерево, в дупле которого живут дикие пчелы? Часть была
уверена, что мед в дупле есть, часть сомневалась, меньшинство отрицало.
Впрочем, решение было уже не за горами. Больные же, между тем, потихоньку
"доплывали". Вадим вдруг с полной отчетливостью понял, почему индейцы до сих
пор живут в каменном веке... Он вызвался помочь больным. Сказав при этом,
что каждый из них, конечно же, вправе отказаться. Белый сразу согласился.
Был он испанец, примерно ровесник Вадима, тоже, видно, из "Каучуковой
армии". До самых глаз он зарос дикой бурой бородищей...
Вадим пошел в лес, собрал нужные компоненты для отвара и стал лечить
больных. Через неделю все они оклемались, кроме вождя. Слишком стар он был,
да и болезнь у него оказалась запущена сильнее других. Вождь умер.
Его украсили шапкой из перьев ара, на руки и ноги надели браслеты из
перьев тукана, обрядили в длинный плащ, спускавшийся до колен, сделанный из