"Михаэль Деген. Не все были убийцами (История одного берлинского детства) " - читать интересную книгу автора

Они пришли в пять часов утра. Стоял сентябрь 1939-го. Было еще темно.
Они были очень вежливы. Отцу даже разрешили взять еще пару брюк, бритвенный
прибор и умывальные принадлежности. У отца не было немецкого гражданства, и
поэтому они могли делать с ним все, что пожелают.
"Концентрационный лагерь - это такое место, где учат концентрации", -
подумал я.
Когда я навестил отца в еврейской больнице незадолго до смерти и увидел
его ссохшееся, сморщенное, как у новорожденного, лицо, я не осмелился
спросить, какому способу концентрации обучали его в лагере.
После смерти отца, 26 апреля 1940-го года, мой брат Адольф благополучно
добрался до Швеции. С помощью одной еврейской организации нашей матери
удалось отправить его в Данию, откуда через Швецию, Советский Союз, Турцию и
Сирию брата должны были переправить в Палестину. Я завидовал Адольфу - какое
замечательное путешествие!
Он был на четыре года старше меня, почти юноша, и поэтому подвергался
большей опасности. После войны мать рассказывала мне, что я ночи напролет
рыдал из-за того, что был слишком мал и не мог уехать вместе с братом.
Спустя два года все еврейские школы были закрыты. Тогда же на еврейском
кладбище в Берлин-Вайсезее я встретил свою первую любовь. Все еще
существовавшая еврейская община направила нас, детей, на уборку
кладбищенской территории - "подальше от опасных берлинских улиц". Девочке, в
которую я был влюблен, уже исполнилось двенадцать. На меня она смотрела
вначале немного свысока - ведь я был на целый год моложе! Но через какое-то
время мы стали неразлучны. Вдвоем мы придумывали игры для всех остальных. Мы
должны были запоминать расположение всех надгробных памятников и без ошибки
называть высеченные на них имена. Победителем в этой игре неизменно
оказывался один из худших учеников нашего класса, мой друг Гюнтер Мессов,
запоминавший даже даты рождения и смерти покойников.
У Бригитты - так звали мою подружку - были очень красивые глаза с
длиннейшими ресницами и густые черные волосы, заплетенные в косу. Однажды
Бригитта пришла на работу с распущенными волосами. Она проспала, и мама не
успела заплести ей косу. С распущенными волосами девочка показалась мне еще
красивее.
Первое потрясение, первое предчувствие того, что нас ожидало, я
испытал, когда однажды в субботний день пришел навестить Бригитту. Как
всегда, я был без "звезды Давида" - нашитая на одежду звезда наводила страх
на мою подружку. Я увидел, как Бригитту и ее родителей выгоняли из дома.
Девочка сразу заметила меня, но не кивнула в знак приветствия и тут же
отвела глаза. Я понял - она хотела предостеречь меня. Больше я ее никогда не
видел.
В конце 1942 года президент США Рузвельт объявил по радио: "В 1943 году
мы приступим к решительным действиям, господин Гитлер!" Так и произошло. В
начале марта 1943 года американцы в первый раз подвергли Берлин
массированной бомбардировке. Американские воздушные эскадрильи превратили в
руины целые кварталы. До этого над городом лишь изредка появлялась
пара-другая английских самолетов. Дом напротив нас, в котором находилась
лавка торговца молочными продуктами, тоже был разрушен. Фамилия владельца
лавки была Шикетанц. "Ну что ж, это тоже фамилия!" - говорил обычно мой