"Ион Деген. Наследники Асклепия (О врачах и врачевании)" - читать интересную книгу автора

коллеги-терапевты, попросившие меня помочь поставить диагноз их больному, -
видно как в мозгу ворочаются валуны. Иногда - мгновенное озарение. И
наблюдающих специалистов удивляет фантастическая интуиция врача. Это не
интуиция. Просто быстро произошло сличение наблюдаемого с данными,
хранящимися в памяти. Но и при "ворочающихся валунах" и при озарении диагноз
не был бы поставлен, не будь в памяти достаточного запаса знаний.
У врача, даже начинающего, должен быть колоссальный запас знаний. У
врача должна быть очень хорошая память. Если бы только этим определялась
личность врача, в Израиле не было бы никаких проблем с врачебными
качествами. Преодолеть тест при поступлении на медицинский факультет
университета, как шутят, у нас могут только гении. А если серьезно, - то
только очень способные абитуриенты. Ни на одном факультете при поступлении
не требуется такой высокий IQ.
Буквально в первые дни моей работы в Израиле профессор Конфорти,
заведующий отделением, в котором мне следовало доказать, что я действительно
врач (не профессору Конфорти; ему были известны мои научные работы),
попросил меня проэкзаменовать по ортопедии студента шестого курса,
владеющего русским языком. Ответы на вопросы были настолько обстоятельными,
я бы даже сказал - блестящими, что мне захотелось покопаться и продолжить
экзамен. Я задал вопрос, который в Советском Союзе мог вызвать затруднение у
сдающего кандидатский экзамен. Студент четко ответил и на этот вопрос.
- Вы собираетесь специализироваться по ортопедии? - спросил я студента.
- Нет, по нефрологии.
- Откуда же у вас такие глубокие знания ортопедии?
Студента явно смутил мой вопрос. Очевидно, что он ему был не вполне
понятен.
- Но ведь я пришел на экзамен.
- Не хотите ли вы сказать, что все ваши товарищи подготовлены подобным
образом?
- Конечно!
Я решил проэкзаменовать студентку. Но моих знаний иврита было явно
недостаточно, чтобы задавать вопросы. Студента я попросил быть моим
переводчиком. В переводе ответов не было необходимости. Ответы были такими
же блестящими, как у студента.
После этого экзамена у меня прошла обида на бюрократов в министерстве
здравоохранения, которым следовало доказать, что я не верблюд, без чего
нельзя было получить диплом специалиста. Мой диплом врача был признан и
подтвержден израильским. А вот диплом специалиста предстояло "заработать".
Но кроме того, мне впервые стало стыдно за некоторые мои действия в
студенческую пору. До этого и в голову не приходило, что такие действия
следовало квалифицировать по меньшей мере как непорядочные.
Перед экзаменом по нормальной физиологии на втором курсе ко мне подошел
мой товарищ (мы были в одной группе) и попросил у меня гимнастерку с
орденами и медалями.
- Зачем?
- Понимаешь, больше тройки мне не надо. Скляров не посмеет поставить
двойку человеку с такими наградами.
Я рассмеялся и дал ему гимнастерку. Заведующий кафедрой физиологии
профессор Скляров действительно поставил ему тройку. Гимнастерка сработала.
Летняя экзаменационная сессия на четвертом курсе. На тройку я протащил