"Даниэль Дефо. Дальнейшие приключения Робинзона Крузо составляющие вторую и последнюю часть его жизни и захватывающее изложение его путешествий по трем частям света, написанные им самим" - читать интересную книгу автора

которых я не имел никакого представления и к которым не чувствовал ня
малейшей склонности. Таким образом мне оставалось только сидеть себе
спокойно, пользоваться приобретенным мною и наблюдать постоянное увеличение
моего достатка.
Однако, все это не оказало на меня никакого влияния и не могло подавить
во мне стремления к странствованиям, которое развилось во мне положительно в
хроническую болезнь. Особенно сильно было во мне желание взглянуть еще раз
на мои плантации на острове и на колонию, которую я оставил на нем. Каждую
ночь я видел свой остров во сне и мечтал о нем по целым дням. Мысль эта
парила над всеми другими, и мое воображение так усердно и напряженно
разрабатывало ее, что я говорил об этом даже во сне. Одним словом, ничто не
могло выбить из моей головы намерение съездить на остров; оно так часто
прорывалось в моих речах, что со мной стало скучно разговаривать; я не мог
говорить ни о чем другом: все разговоры сводились у меня к одному и тому же;
я всем надоел и сам замечал это.
Мне часто доводилось слышать от рассудительных людей, что всякие
россказни и привидениях и духах возникают вследствие пылкости воображения и
усиленной работы фантазии, что никаких духов и привидений не существует и т.
д. По их словам, люди, вспоминая свои былые беседы с умершими друзьями, так
живо представляют их себе, что в некоторых исключительных случаях способны
вообразить, будто видят их, разговаривают с ними и получают от них ответы,
тогда как в действительности ничего подобного нет, и все это им только
чудится.
Сам я и посейчас не знаю, существуют ли привидения, являются ли люди
другим после своей смерти и бывают ли у таких рассказов более серьезное
основание, чем нервы, бред вольного ума и расстроенное воображение, но я
знаю, что мое воображение часто доводило меня до того, что мне казалось,
будто я опять на острове близ моего замка, будто передо мной стоят старик
испанец, отец Пятницы и взбунтовавшиеся матросы, которых я оставил на
острове. Мне чудилось, что я разговариваю с ними и вижу их так же ясно, как
если б они на самом деле были у меня перед глазами. Часто мне самому
становилось жутко - так живо рисовало мое воображение все эти картины.
Однажды мне приснилось с поразительной яркостью, что первый испанец и отец
Пятницы рассказывают мне о гнусных поступках трех пиратов, о том, как эти
пираты пытались варварски перебить всех испанцев и как они подожгли весь
запас провианта, отложенного испанцами, чтобы умерить их голодом. Ни о чем
подобном я не слыхал, а между тем все это было фактически верно. Во сне же
это представилось мне с такой отчетливостью и правдоподобием, что вплоть до
того момента, когда я увидал мою колонию на самом деле, меня невозможно было
убедить, что все это не было правдой. И как же я во сне негодовал и
возмущался, слушая жалобы испанца, какой суровый суд я учинил над виновными,
подверг их допросу и велел всех троих повесить. Сколько во всем этом было
правды - выяснится своевременно. Скажу только, что, хотя я и не знаю, как я
добрался до этого во сне и что мне внушило такие предположения, в них было
многое верно. Не могу сказать, чтобы сон мой был правилен во всех
подробностях, но в общем в нем было так много правды, гнусное и низкое
поведение этих троих мерзавцев было таково, что сходство с действительностью
оказалось поразительное, и мне на самом деле пришлось строго наказать их.
Даже если бы я их и повесил, то поступил бы справедливо и был бы прав перед
законом божеским и человеческим. Но возвращаюсь к моему рассказу. Так я