"Даниэл Дефо. Робинзон Крузо" - читать интересную книгу автора

моей цели: я все равно не мог спустить ее на воду. Я даже не мог подвес-
ти под нее рычаги и наконец был вынужден отказаться от своей затеи. Но
эта неудача не отбила у меня охоты к дальнейшим попыткам добраться до
материка. Напротив, когда я увидел, что у меня нет никакой возможности
отплыть от постылого берега, мое желание пуститься в океан не только не
ослабело, но возросло еще более.
Наконец мне пришло в голову: не попробовать ли мне самому сделать
лодку или, еще лучше, пирогу, вроде тех, какие делают в здешних широтах
туземцы?
"Чтобы сделать пирогу, - рассуждал я, - не надо почти никаких инстру-
ментов, так как она выдалбливается из цельного древесного ствола; с та-
кой работой может справиться и один человек".
Словом, сделать пирогу казалось мне не только возможным, но самым
легким делом, и мысль об этой работе была для меня очень приятна. С
большим удовольствием я думал о том, что мне будет даже легче выполнить
эту задачу, чем дикарям.
Я не задавался вопросом, как я спущу свою пирогу на воду, когда она
будет готова, а между тем это препятствие было гораздо серьезнее, чем
недостаток инструментов.
Я с такой страстью предавался мечтам о будущем моем путешествии, что
ни на секунду не остановился на этом вопросе, хотя было вполне очевидно,
что несравненно легче провести лодку сорок пять миль по морю, чем прота-
щить ее по земле сорок пять ярдов, отделявших ее от воды.
Одним словом, в истории с пирогой я вел себя таким глупцом, какого
только может разыграть человек в здравом уме.
Я тешился своей затеей, не давая себе труда рассчитать, хватит ли у
меня сил, чтобы справиться с ней.
И не то чтобы мысль о спуске на воду совсем не приходила мне в голову
- нет, она приходила, но я не давал ей ходу, подавляя ее всякий раз глу-
пейшим доводом: "Прежде сделаем лодку, а там уж подумаем, как ее спус-
тить. Не может быть, чтобы я ничего не придумал!"
Конечно, все это было безумно! Но моя разгоряченная мечта оказалась
сильнее всяких рассуждений, и я недолго думая взялся за топор. Я срубил
великолепный кедр, который имел пять футов десять дюймов в поперечнике
внизу, у начала ствола, а вверху, на высоте двадцати двух футов, - четы-
ре фута одиннадцать дюймов; затем ствол постепенно становился тоньше и
наконец разветвлялся.
Можно себе представить, какого труда мне стоило свалить это громадное
дерево!
Двадцать дней я рубил самый ствол, заходя то с одного, то с другого
боку, да еще четырнадцать дней мне понадобилось, чтобы обрубить боковые
сучья и отделить огромную, развесистую вершину. Целый месяц я обделывал
мою колоду снаружи, стараясь вытесать хоть некоторое подобие киля, пото-
му что без киля пирога не могла бы держаться на воде прямо. А три месяца
ушло еще на то, чтобы выдолбить ее внутри. На этот раз я обошелся без
огня: всю эту огромную работу я сделал молотком и долотом. Наконец у ме-
ня вышла отличная пирога, такая большая, что смело могла поднять двад-
цать пять человек, а следовательно, и меня со всем моим грузом.
Я был в восторге от своего произведения: никогда в жизни не видал я
такой большой лодки из цельного дерева. Зато и дорого же она мне обош-