"Даниэл Дефо. Робинзон Крузо" - читать интересную книгу авторамоей цели: я все равно не мог спустить ее на воду. Я даже не мог подвес-
ти под нее рычаги и наконец был вынужден отказаться от своей затеи. Но эта неудача не отбила у меня охоты к дальнейшим попыткам добраться до материка. Напротив, когда я увидел, что у меня нет никакой возможности отплыть от постылого берега, мое желание пуститься в океан не только не ослабело, но возросло еще более. Наконец мне пришло в голову: не попробовать ли мне самому сделать лодку или, еще лучше, пирогу, вроде тех, какие делают в здешних широтах туземцы? "Чтобы сделать пирогу, - рассуждал я, - не надо почти никаких инстру- ментов, так как она выдалбливается из цельного древесного ствола; с та- кой работой может справиться и один человек". Словом, сделать пирогу казалось мне не только возможным, но самым легким делом, и мысль об этой работе была для меня очень приятна. С большим удовольствием я думал о том, что мне будет даже легче выполнить эту задачу, чем дикарям. Я не задавался вопросом, как я спущу свою пирогу на воду, когда она будет готова, а между тем это препятствие было гораздо серьезнее, чем недостаток инструментов. Я с такой страстью предавался мечтам о будущем моем путешествии, что ни на секунду не остановился на этом вопросе, хотя было вполне очевидно, что несравненно легче провести лодку сорок пять миль по морю, чем прота- щить ее по земле сорок пять ярдов, отделявших ее от воды. Одним словом, в истории с пирогой я вел себя таким глупцом, какого только может разыграть человек в здравом уме. меня сил, чтобы справиться с ней. И не то чтобы мысль о спуске на воду совсем не приходила мне в голову - нет, она приходила, но я не давал ей ходу, подавляя ее всякий раз глу- пейшим доводом: "Прежде сделаем лодку, а там уж подумаем, как ее спус- тить. Не может быть, чтобы я ничего не придумал!" Конечно, все это было безумно! Но моя разгоряченная мечта оказалась сильнее всяких рассуждений, и я недолго думая взялся за топор. Я срубил великолепный кедр, который имел пять футов десять дюймов в поперечнике внизу, у начала ствола, а вверху, на высоте двадцати двух футов, - четы- ре фута одиннадцать дюймов; затем ствол постепенно становился тоньше и наконец разветвлялся. Можно себе представить, какого труда мне стоило свалить это громадное дерево! Двадцать дней я рубил самый ствол, заходя то с одного, то с другого боку, да еще четырнадцать дней мне понадобилось, чтобы обрубить боковые сучья и отделить огромную, развесистую вершину. Целый месяц я обделывал мою колоду снаружи, стараясь вытесать хоть некоторое подобие киля, пото- му что без киля пирога не могла бы держаться на воде прямо. А три месяца ушло еще на то, чтобы выдолбить ее внутри. На этот раз я обошелся без огня: всю эту огромную работу я сделал молотком и долотом. Наконец у ме- ня вышла отличная пирога, такая большая, что смело могла поднять двад- цать пять человек, а следовательно, и меня со всем моим грузом. Я был в восторге от своего произведения: никогда в жизни не видал я такой большой лодки из цельного дерева. Зато и дорого же она мне обош- |
|
|