"Даниэл Дефо. Робинзон Крузо" - читать интересную книгу автора

чтобы развести стадо и обеспечить себе мясную пищу к тому времени, когда
у меня выйдет весь порох.
Я смастерил для козленка ошейник и повел его на веревке; веревку я
давно уже свил из пеньки от старых канатов и всегда носил ее в кармане.
Козленок упирался, но все-таки шел. Добравшись до своей дачи, я оставил
его в ограде, сам же пошел дальше: мне хотелось поскорее очутиться дома,
так как я путешествовал больше месяца.
Не могу выразить, с каким удовольствием воротился я под крышу своего
старого дома и снова разлегся в гамаке. Эти скитания по острову, когда
мне негде было приклонить голову, так утомили меня, что мой собственный
дом (как называл я теперь мое жилье) показался мне необыкновенно уютным.
С неделю я отдыхал и наслаждался домашней едой. Большую часть этого
времени я был занят важнейшим делом: мастерил клетку для Попки, который
сразу же сделался домашней птицей и очень привязался ко мне.
Затем я вспомнил о бедном козленке, сидевшем в плену на даче. "Навер-
ное, - думал я, - он уже съел всю траву и выпил всю воду, какую я ему
оставил, и теперь голодает". Надо было сходить за ним. Придя на дачу, я
застал его там, где оставил. Впрочем, он и не мог уйти. Он умирал с го-
лоду. Я нарезал веток с ближайших деревьев и перебросил ему за ограду.
Когда козленок поел, я привязал к его ошейнику веревку и хотел вести
его, как раньше, но от голода он сделался таким ручным, что веревка ста-
ла не нужна: он побежал за мной сам, как собачонка.
Дорогой я часто кормил его, и благодаря этому он стал таким же пос-
лушным и кротким, как и прочие жильцы моего дома, и так ко мне привязал-
ся, что не отходил от меня ни на шаг.
Наступил декабрь, когда должны были взойти ячмень и рис. Возделанный
мною участок был невелик, потому что, как я уже говорил, засуха погубила
почти весь посев первого года и у меня оставалось не более осьмушки бу-
шеля каждого сорта зерна.
На этот раз можно было ожидать отличного урожая, но вдруг оказалось,
что я снова рискую потерять весь посев, так как мое поле опустошается
целыми полчищами разнообразных врагов, от которых едва ли возможно убе-
речься. Этими врагами были, во-первых, козы, во-вторых, те дикие
зверьки, которых я назвал зайцами. Сладкие стебли риса и ячменя пришлись
им по вкусу: они проводили на поле дни и ночи и съедали молодые побеги,
прежде чем те успевали заколоситься.
Против нашествия этих врагов было лишь одно средство: огородить все
поле плетнем. Я так и сделал. Но эта работа была очень тяжела, главным
образом потому, что надо было спешить, так как враги нещадно истребляли
колосья. Впрочем, поле было такое небольшое, что через три недели изго-
родь была готова.
Изгородь оказалась довольно хорошей. Покуда она не была закончена, я
отпугивал врагов выстрелами, а на ночь привязывал к изгороди собаку, ко-
торая лаяла до утра. Благодаря всем этим мерам предосторожности враги
оставили меня в покое, и мои колосья стали наливаться зерном.
Но чуть только хлеб заколосился, появились новые враги: налетели стаи
прожорливых птиц и начали кружиться над полем, выжидая, когда я уйду и
можно будет наброситься на хлеб. Я сейчас же выпустил в них заряд дроби
(так как никогда не выходил без ружья), и не успел я выстрелить, как с
поля поднялась другая стая, которой я сначала не заметил.