"Ирина Дедюхова. Последний дюйм" - читать интересную книгу автора

Пришлось его к бабке ихней в деревню срочно эвакуировать.
Матери опять плохо стало, как она это все вообразила. Да и где же
Дюймовке бабу искать, если на коробке было написано, что он и так
последний... Тоже, видать, сглазили, бедненького. И на кой же они его тогда
проращивали-то?

Вот так и не знаешь, где влипнешь по уши... Вдруг раздается телефонный
звонок! Мать испугалась, а дочка, стерва, наоборот обрадовалась,
подскакивает к трубке, даже не выслушав, что ей мать сигналит с полотенцем в
руках. Но, по всему видно, что проведенные ими у Кургузкиной обряды
действовать начинают. До обрядов им ведь вообще никто не звонил, никому они
и даром не нужны были.
Мать скачет возле дочки с трубкой телефонной, а та вдруг глаза от
матери родной зажмурила, свободное ухо кулаком заткнула и присела возле
аппарата на корточки. Поняла тогда мать, что все наставления доченьке родной
обосралися в такой решающий душещипательный момент. Махнула рукой, да на
кухню курить пошла... Даже не стала подслушивать, чего там ей этот гад
лопочет. Все и так ей сразу ясно стало.
- ...Алка! Алка! Я уже не могу быть гордым и независимым. Многое
осознал, короче. Мотай назад, а? Распишемся, давай, как люди... Алка! На
стенку прямо лезу от предчувствия, что тебе сейчас мамочка твоя мозги
промывает на мой счет, по потолку хожу! Нет, чтобы ей жить на старости лет
припеваючи отдельно от нас, так ей надо в нашу молодую жизнь каждый день
влезать и по два часа телефон занимать. Как вспомню, так вздрогну! "Да ты
чо? Ой, да чо же это!" Слушай, а давай типа в свадебное путешествие отъедем
на байдарках на дикие реки Сибири и даже мобилы с собой не возьмем, а?
Нарочно! Целый месяц ведь еще до начала занятий в универе... Алка... Я
тебя... Алка... Ты у меня...
Тут этот мужик, конечно, начал дочке разные подлые слова в трубку
шептать, при прослушивании которых Алла Рудольфовна почувствовала, что никак
не может в данный момент на одной жилплощади с собственной мамой находиться.
И что думаете? Схватила свой лаптоп, плейер, сменку белья, да и поперлась
посреди ночи к этому подонку, который ее против матери настраивал! Бросила
родную мать с этим хмыренышем на подоконнике - расхлебывай, мамаша!

Решила Белла Юрьевна с утра пойти и Кургузкиной морду набить. Даже
немного успокоилась, представив, как самоуверенная ведунья будет кровавую
юшку за такое надругательство по харе размазывать. Это уж вообще, конечно.
Потом она, как водится в подобных ситуациях, стала свою нескладную жизнь
вспоминать, вначале в бытие Пупырышкиной, а затем - Винкерштейн. Хоть
вешайся, короче. Нет, если и были какие-то надежды до этой ночи у Беллы
Юрьевны на снятие сглаза, на кой-чего по мелочи, то тут уж писец так писец!
Ничего не скажешь! И без того можно было уверенно констатировать, что от
всей ее бабьей жизни этот самый последний дюйм и остался, а тут - такое
издевательство. Раньше тоже всякие мужики Белле Юрьевне попадались. Было в
них что-то мелкое, было. Но не до такой же степени!..

Уснула она вся в слезах от несправедливости жизненного уклада... И под
самое утро снится ей сон. Будто опять она вовсе не мама, а совсем еще дочка.
Вышла она в таком беленьком платьице во двор поиграться. В классики прыгает,