"Ирина Дедюхова. О человеках-анфибиях" - читать интересную книгу автора

достопамятный вечер, она всего лишь плавничок отломила, чтобы проверить
уровень готовности блюда. А много ли продуктов в плавничке? Так, пососать
для вкуса. Вот Фенька и пососала... Некого винить, выходит... Не Феньку же!
Родили Маргарита Львовна и Фенька через девять месяцев после той
демонстрации по мальчику. Хорошенькие такие пацанчики получились! Щечки
розовенькие, ручки в перевязочках, голосенки требовательные, а глазки острые
такие, голубенькие. Причем, так похожи были друг на друга, так похожи! Да чо
там! Маленькие ведь все друг на друга как китайцы похожи.
Подрастали дачные мальчики, вот уж и играть стали друг с дружкой. И
Маргарита Львовна даже сердцем против Феньки отошла, глядя как та
самоотверженно за мальчонками хвостается. Даже подумалось ей, что ведь как
удачно получилось! Станет ее Петенька как папа-зайчик военным начальником, а
возле него уж денщик готовенький! Искать не надо, отбирать и просеивать.
Хороший все-таки народ эти Феньки!
Долго ли сказочка сказывается, да не скоро дело делается. Не по дням, а
по часам росли наши Женечки вровень, даже не догадываясь о существовании
друг друга и еще множестве таких же Женек, чьих родителей осчастливил улов
тихоокеанской флотилии. Страна тогда находилась на положении всеобщего
равенства и развивалась по принципу открытости любых путей и дорог всем, вне
зависимости от того, дусиком был ихний папа или котиком.
С самими только Валентинами произошли разительные перемены, которые все
дальше стали откидывать их от полной идентичности, когда они в одинаковых
картузах в серую клетку и болгарских полупальто блатного фасона выбирали для
своих Ленок селедочку.
Валю-дусика однажды приметила мирно дремлющим на отчетно-перевыборном
партийном собрании одна руководящая женщина, которая посвятила свою жизнь
становлению и процветанию народного равенства в отдельно взятой стране.
Проходила она к трибуне в задумчивости от того, что как ни бьется она о
пользе народа, а личного счастья ей от того народа обломилось хрен да еще
маленько. И тут увидела она Валю-дусика в каком-то новом свете! Да и к слову
сказать, хорошо он смотрелся тогда среди прочего гегемона. Все из цехов
после смены повылазили, а он с отгула пришел. И хотя весь отгул на картошке
у Елизаветы Макаровны провел, но дремал на приставном стульчике красного
уголка с какой-то живописной эстетикой. После деревенской бани выглядел он
замечательно, а рубашечка на нем была беленькая, личико светленькое - чистый
дусик!
Эта женщина партийная сразу поняла, что не пропали ее руководящие
усилия, не ушли в песок! Вот он народ! Только спит, как всегда!
Подошла она к дусику, взяла его за руку тепленького, ничего не
соображающего спросонок, и повела за собой по всем президиумам и далее по
служебным лестницам...
А Валя-котик... Нет, Валя очень любил Лену, очень! Но потом он
почему-то после вечера, посвященного Дню солидарности всех женщин, пришел
домой пьяным и до макушки измазанным липкой помадой. С Валей-дусиком, в
период бурного продвижения по служебной лестнице, такое тоже стало
происходить частенько и по менее значительным поводам, но его теща Елизавета
Макаровна помалкивала в тряпочку, как та селедка. А у Вали-котика Елизавета
Макаровна сдерживать себя не стала. Начал Валя-котик ее сторониться, дома
начал бывать все реже, а потом и вовсе ушел к кладовщице Копысовой Надежде
Сергеевне. И в последующее наше повествование Женька уже ничего не слышал о