"Рене Декарт. Сочинения в 2 томах, том 2 " - читать интересную книгу автора

жения, а также ощущения или мышления; я скорее изумлялся, когда
обнаруживал подобные свойства у какого-то тела. Но что же из всего этого
следует, если я предполагаю существование некоего могущественнейшего и, если
смею сказать, злокозненного обманщика, который изо всех сил старается,
насколько это в его власти, меня одурачить? Могу ли я утверждать, что
обладаю хотя бы малой долей всего того, что, по моим словам, принадлежит к
природе тела? Я сосредоточенно вдумываюсь, размышляю, перебираю все это в
уме, но ничто в таком роде не приходит мне в голову; я уже устал себе это
твердить. А что же можно сказать о свойствах, кои я приписал душе? О
способности питаться и ходить? Да ведь если у меня нет тела, то и эти
свойства - плод чистого воображения. А способность чувствовать? И ее не
бывает без тела, да и, кроме того, у меня бывают во сне многочисленные
ощущения, коих, как я это отмечаю позже, я не испытывал. Наконец, мышление.
Тут меня осеняет, что мышление существует: ведь одно лишь оно не может быть
мной отторгнуто. Я есмь, я существую - это очевидно. Но сколь долго я
существую? Столько, сколько я мыслю. Весьма возможно, если у меня
прекратится всякая мысль, я сию же минуту полностью уйду в небытие. Итак, я
допускаю лишь то, что по необходимости истинно. А именно, я лишь мыслящая
вещь, иначе говоря, я - ум (mens), дух (animus), интеллект [9], разум
(ratio); все это - термины, значение которых прежде мне было неведомо. Итак,
я вещь истинная и поистине сущая; но какова эта вещь? Я уже сказал: я - вещь
мыслящая. Что же за сим? Я представлю себе, что не являюсь тем сопряжением
членов, имя которому "человеческое тело"; равным образом я не разреженный
воздух, разлитый по этим членам, не ветер, не огонь, не пар, не дыхание и не
что-либо иное из моих измышлений, ибо я допустил, что всего этого не
существует. Остается лишь одно твердое положение: тем не менее я - нечто.
Но, быть может, окажется истинным, что те самые вещи, кои я считаю ничем,
ибо они мне неведомы, в действительности не отличаются от моего я, мне
известного? Не знаю и покамест об этом не сужу: ведь я могу делать
умозаключения лишь о том, что я знаю. А знаю я, что существую, и спрашиваю
лишь, что я представляю собой - тот, кого я знаю. Весьма достоверно, что
познание этого моего я, взятого в столь строгом смысле, не зависит от вещей,
23

относительно существования которых мне пока ничего не известно, а
значит, оно не зависит также ни от какой игры моего воображения. Но слово
это - игра - напоминает мне о моей ошибке: я и действительно воображал бы
себе нечто неверное, если бы именно воображал себя чем-то сущим, потому что
воображать означает не что иное, как созерцать форму или образ телесной
вещи. Но ведь мне точно известно, что я существую, а вместе с тем, возможно,
все эти образы и вообще все, что относится к телесной природе, суть не что
иное, как сны. Поскольку это мною уже подмечено, то показалось бы, что я
несу такой же вздор, говоря Я воображаю, что отчетливо понимаю, кто я таков,
как если бы я говорил: Я уже проснулся и не вижу ничего подлинного; и так
как я не усматриваю ничего достаточно очевидного, то я постараюсь снова
заснуть, дабы мои сны представили мне то же самое в более истинном и ясном
свете. Таким образом, я узнаю: ни одна из вещей, кои я могу представить себе
с помощью воображения, не имеет отношения к имеющемуся у меня знанию о себе
самом. Разум следует тщательно отвлекать от всех этих вещей, с тем чтобы он
возможно более ясно познал свою собственную природу. Итак, что же я есмь?