"Альберт Дебейер. Три года на планете Марс " - читать интересную книгу автора

выходя из своего летаргическаго состояния, когда в гондоле послышались
необычайные, похожие на гром раскаты.
- Это звучит точно грохот горнаго потока, увлекающаго за собою массы
обломков, - заметил Дубельмейер.
Едва успел он произнести эти слова, как какой-то тяжелый предмет
ударился о гондолу. Профессор Штиллер вскочил с места в сильном волнении.
- Скорей, друзья, помогите мне защитить окна! Если я не ошибаюсь,
начинается космический дождь.
Ученые бросились к четырем окнам гондолы и с быстротой молнии опустили
подвижные ставни. Падающий с боку, короткий, шумный дождь проходил по
"Мировому Пловцу" и сильнее еще по его гондоле. Профессор Штиллер уже начал
думать, что всякая опасность устранена, когда снова второй, но еще более
сильный удар потряс гондолу. За ним последовал треск и громкий крик боли.
Место, на котором в гондоле находился быстромер, было задето маленьким
метеоритом. Инструмент был попорчен страшным сотрясением, и его внутренняя
стеклянная оправа разбилась. Один из осколков задел профессора Фроммгерца,
который теперь лежал на полу гондолы, залитый кровью, и громко стонал.
Удар так сильно отбросил гондолу в сторону, что внутри ея произошел
полный безпорядок. Только некоторое время спустя колебательное движение
гондолы прекратилось и все снова пришло в прежнее спокойное состояние.
Дальнейших ударов не последовало, и профессор Штиллер имел основание,
предположить, что "Мировой Пловец" избавился от этой новой опасности
неожиданно счастливым образом.
Хуже всего было то, что быстромер стал совершенно непригодным и пришел
в полное бездействие. Об исправлении его во время пути нечего было и думать.
Эта несчастная случайность совершенно запутала все расчеты Штиллера и лишила
его возможности контролировать быстроту шара. Теперь все было предоставлено
слепому случаю. Точныя вычисления пришлось заменить простыми
предположениями. Предположения же снова открывали простор печальным мыслям.
Все дальше бежало время и все дальше летел шар по своему пути.
Жизненные припасы уже настолько истощились, что, несмотря на слабый аппетит
жителей гондолы, через самый короткий срок должен был почувствоваться
недостаток в самом необходимом. Запас электрической энергии также уменьшался
с ужасающей быстротой.
Что принесут следующие дни? В их непроницаемой тьме скрывалась участь,
счастье, или гибель всей экспедиции. Электрический свет внутри гондолы
становился все слабее; сильный холод, который, несмотря на меховыя одежды
ученых леденил их члены, делался все более и более ощутительным. Мрачное
равнодушие овладело всеми учеными и переходило постепенно в род
безсознательнаго состояния. Казалось, что конец страдальцев медленно
приближается. Так проходили долгие томительные часы; внутри гондолы уже не
раздавалось ни малейшаго звука. Вдруг произошел сильный толчек. Шар и
гондола отлетели в сторону и, казалось, собирались перевернуться. Бедные
путешественники в гондоле попадали друг на друга, столкнулись друг с другом
и начали пробуждаться от своей, похожей на смерть, дремоты.
Страшно перепуганные сильным сотрясением, ученые только после долгих
усилий нашли в себе силу подняться на ноги. Когда они, наконец, с трудом
открыли глаза, в разбитыя окна гондолы вливался ярки, веселый солнечный
свет. Прошло некоторое время, прежде чем ослабевшие глаза воздухоплавателей
снова привыкли к свету солнца, котораго они так долго были лишены. Но тогда