"Маркиз де Сад. Сто двадцать дней содома " - читать интересную книгу автора

обросший волосами, обладающий способностью терять сперму столько раз в день,
сколько он этого хотел, - даже в возрасте пятидесяти лет он обладал почти
постоянной эрекцией. Величина его члена была восемь дюймов по окружности и
двенадцать дюймов в длину. Таков был Герцог; вот перед вами его портрет, как
если бы его сами нарисовали. Но если этот шедевр природы был свиреп в своих
обычных желаниях, вы можете вообразить, каким он становился, когда им
овладевала похоть? Это был уже не человек, а бешеный зверь. Страсти
извергали из его груди ужасные крики и богохульства, казалось, из глаз его
вырывалось пламя, он хрипел, исходил слюной и ржал как лошадь. Это был демон
порока. В состоянии высшего возбуждения в момент истечения спермы он душил
женщин. Вслед за совершенным преступлением приходило состояние полного
равнодушия к жертве и к тому, что только что произошло, даже апатия; затем -
новая вспышка сладострастия. В пору своей молодости Герцог способен был
извергать сперму по восемнадцать раз в день, не выдыхаясь и оставаясь в
конце таким же полным сил и свежим, как в начале. Несмотря на то, что к
началу нашего рассказа им уже было прожито полвека, он все еще был способен
совершить за вечер по семь или восемь половых актов. В течение двадцати пяти
лет он занимался, в основном, пассивной содомией, но если возникало желание,
переходил к активной роли в мужском совокуплении. Однажды на пари он
совершил пятьдесят пять таких "атак" за день. Обладая, как мы знаем,
нечеловеческой силой, он одной рукой мог задушить девушку - и делал это не
раз. В другой раз он на пари задушил лошадь, зажав ее голову между коленями.
Но его чревоугодие превосходило, если только это возможно, его альковные
подвиги. Трудно было сосчитать то количество пищи, которое он заглатывал. Он
садился за стол два раза в день регулярно и ел долго и обильно, обычной его
нормой было десять бутылок бургундского. Он был способен на пари выпить и
тридцать, а то и пятьдесят. Выпитое вино ударяло ему в голову, взгляд
становился бешеным, его приходилось связывать. И в то же время - кто бы мог
подумать? - недаром говорят, что душа не всегда соответствует телу, - этого
колосса мог привести в трепет отважный ребенок, не дрогнувший перед ним, а в
тех случаях, когда его козни с адом и хитростями не получались, он бледнел и
дрожал, поскольку сама мысль о честной борьбе на равных способна была
заставить его бежать на край света. Тем не менее, ему пришлось участвовать в
одной или даже двух военных кампаниях, но он показал себя там абсолютно
бесполезным и вынужден был оставить службу. Поддерживая свой престиж
наглостью и хитростью, он оправдывал свою трусость свойственным ему чувством
самосохранения, а уж не один здравомыслящий человек не сочтет это качество
недостатком. ЕПИСКОП из..., брат Герцога Бланжи, обладал такими же
моральными качествами, что и его брат, но его физические данные не шли с ним
ни в какое сравнение. Та же чернота души и предрасположенность к
преступлению, то же презрение к религии и атеизм, то же коварство, но ум
более гибкий и проворный, большее искусство в играх с жертвами; сложенья он
был хрупкого и хилого, роста невысокого, здоровья слабого, нервы повышенной
чувствительности; проявлял более высокую ступень изысканности в поисках
удовольствий; способности имел посредственные; половой член обычный, даже
маленький, но он пользовался им с большим искусством и при половом акте
расходовал себя экономно, что при его богатом без конца воспламеняющемся
воображении, делало его потенцию не менее высокой, чем у брата; впрочем,
экзальтация и нервное возбуждение достигали у него такой силы, что он
нередко терял сознание в момент извержения спермы. Ему было сорок пять лет.