"Маркиз Де Сад. Жюльетта (роман. Том 1)" - читать интересную книгу автора

продолжателем садических традиций в XX веке являлся гениальный японский
писатель Ю. Мисима ("Золотой Храм") {Чхартишвили Г. Мученичество святого
Себастьяна, или Завороженный смертью: эстетика саморазрушения в творчестве
Юкио Мисима // Иностранная литература, 1988, э 10, с. 203-212.}. Эротика и
секс были жизнерадостной религией надежды для Г. Миллера ("Тропик Рака") и
В. Набокова ("Лолита").
Известный испанский режиссер Л. Бунюэль испытал огромное влияние
произведений Сада. На примере Л. Бунюэля мы убедимся в магическом
воздействии книг Сада: "Я любил Сада. Мне было более двадцати пяти лет,
когда в Париже я впервые прочитал его книгу... Книгу "Сто двадцать дней
Содома" впервые издали в Берлине в небольшом количестве экземпляров. Однажды
я увидел один из них у Ролана Тюаля, у которого был в гостях вместе с
Робером Десносом. Этот единственный экземпляр читал Марсель Пруст и Другие.
Мне тоже одолжили его. До этого я понятия не имел о Саде. Чтение весьма меня
поразило. В университете Мадрида мне практически были доступны великие
произведения мировой литературы - от Камоэнса до Данте, от Гомера до
Сервантеса. Как же мог я ничего не знать об этой удивительной книге, которая
анализировала общество со всех точек зрения - глубоко, систематично - и
предлагала культурную "tabula rasa". Для меня это был сильный шок. Значит, в
университете мне лгали... Я тотчас пожелал найти другие книги Сада. Но все
они были строжайше запрещены, и их можно было обнаружить только среди
раритетов XVIII века. Я позаимствовал у друзей "Философию в будуаре",
которую обожал, "Диалог священника и умирающего", "Жюстину" и "Жюльетту"...
У Бретона был экземпляр "Жюстины", у Рене Кревеля тоже: Когда Кревель
покончил с собой, первый, кто пришел к нему, был Дали. Затем уже появились
Бретон и другие члены группы. Немного позднее из Лондона прилетела подруга
Кревеля. Она-то и обнаружила в похоронной суете изчезновение "Жюстины".
Кто-то украл. Дали? Не может быть. Бретон? Абсурд. К тому же у него был свой
экземпляр. Вором оказался близкий Кревелю человек, хорошо знавший его
библиотеку" {Бунюэль о Бунюэле /Пер. с франц. М., 1989, с. 240.}.
"Сад знал только одну логику - логику чувств", - констатирует А. Камю
{Камю А. Бунтующий человек /Пер. с франц. М., 1990, с. 145.}. Действительно,
Сад во всех своих творениях проповедует чувственную модель любви. В
частности, Жюльетта является олицетворением комплекса" "Мессалины". Этот
комплекс присущ женщине страстной, чувственной, сексуально возбудимой,
предъявляющей повышенные эротические требования к партнеру, меняющей
партнеров, оргаистической {Были периоды, когда сексуальные качества женщины
ценились высоко. Сегодня также считается привлекательным образ женщины
чувственной, ибо, по мнению многих, это самое главное в браке. Подробно см.:
Лев-Старович З. Секс в культурах мира /Пер. с польск. М., 1991.}.
Секс в современной культуре стал иным, он на пороге новых изменений.
Освобождение Эроса, по мнению Г. Маркузе, ведет к освобождению человечества,
а сексуальная близость облагораживается любовью. Поэтому современная
культура должна пройти через проблематику Сада, вербализировать эротическую
стихию, определить логику сексуальных фантазий. Лишь при условии богатого
знания о законах эротики, уничтожения ханжеских табу, свободного владения
языком страстей, наконец такой ментальности, которая позволяет читать Сада
не столько как порнографическое откровение, занятное само по себе сколько
философское кредо наслажденца, можно преодолеть ту болезнь немоты, которая
сковывает "смущающуюся" культуру Совершенно прав В. Ерофеев, утверждающий,