"Юрий Владимирович Давыдов. Плау винд, или Приключения лейтенантов" - читать интересную книгу автора

белую рубаху и красный жилет с черным шейным платком, - шагнул к капитану и,
улыбаясь широким умным лицом, пожал ему руку.
Дворец Камеамеа был меблирован без излишеств: несколько стульев и стол.
Впрочем, стулья казались островитянам излишеством, и королевские сановники
разместились на циновках.
"Чтобы быть красивым, надо страдать", - замечают французы, разумея
тиранию моды. Французское присловье вспомнилось нашим лейтенантам, когда они
оглядели гавайских вельмож - дородных толстяков в черных фраках на голом
теле. Туземцы выменивали эти фраки у поджарых янки с купеческих кораблей, и
черные одеяния едва застегивались на брюхастых сановниках. Они обливались
потом и тяжело дышали. Но "чтобы быть красивым...".
У дверей соломенного дворца стояли стражники с ружьями и пистолетами.
Невозмутимо наблюдали они, как король усадил гостей за стол, как слуги
обнесли всех вином и фруктами, как белолицый капитан пил во здравие Камеамеа
I, а Камеамеа I выпил в честь капитана и его друзей.
Коцебу по-английски обращался к переводчику - лысоватому штурману,
сменившему судовую каюту на гавайскую сладкую жизнь. Переводчик, выслушав
капитана, доложил его величеству просьбу русского о снабжении припасами и
добавил, что русские отблагодарят щедро.
- Вы совершаете плавание, как Кук и Ванкувер, а значит, не занимаетесь
торговлей, - отвечал гавайский геркулес, - поэтому и я не намерен
производить с вами торг, но хочу снабдить вас безвозмездно. Это дело
решенное, и нет более надобности о нем упоминать...
Коцебу встал и поклонился. Переговоры закончились. Но король не
отпустил гостей. Королю хотелось послушать про далекую страну - Россию. Он
расспрашивал долго, с живостью и неподдельным интересом.
Чем дольше беседовали офицеры с королем, тем более убеждались в правоте
путешественников, высоко ценивших Камеамеа. Да, это был умный человек. Это
был человек, который, как говорят англичане, "сам сделал самого себя". И
точно, Камеамеа не наследовал королевство от папеньки, а создал в свирепых
войнах с царьками архипелага. Он завел флот, раздобылся огнестрельным
оружием, взимал с купцов пошлины и, привечая корабельщиков, заимствовал все,
что казалось ему достойным и полезным. Камеамеа царствовал давно и
царствовал спокойно. Но взор его не тускнел: он пристально следил за
вассалами, жестоко карал ослушников.
Пока островитяне доставляли на бриг мясо и плоды, пока туземцы рубили и
возили (к радости матросов, избавленных от тяжелой работы) дрова, словом,
пока жители островов снаряжали "Рюрик" к дальнейшему плаванию, экипаж
отдыхал.
Натуралисты Эшшольц и Шамиссо пополняли гербарии и коллекции, и снова
неутомимый Логгин Хорис рисовал окрестные виды, утварь, хижины, растения.
А Коцебу сказал Камеамеа, что очень хотел бы посетить остров Оаху, и
король незамедлительно прислал на бриг опытного лоцмана.
Слабый береговой ветер нешибко двинул "Рюрик". Лоцман стал рядом с
рулевым. Когда достигли пролива, отделяющего острова Гавайи и Маун, добрый
пассат налег на паруса, и бриг пошел бойчее.
Острова, проливы, склоны гор, банановые и кокосовые рощи, хижины
туземцев, напоминавшие матросам амбары русских деревень, ястребы в высоком
небе да тихая, мелодичная песня смуглого лоцмана... И так - два дня.
А на третий - бухта Гонолулу. В глубине ее, в окружении домиков и