"Юрий Владимирович Давыдов. Плау винд, или Приключения лейтенантов" - читать интересную книгу автора

ученые прилипли к правому борту. Малейшая излучина - екают сердца: кто
поручится, что здесь, именно здесь не отворяются ворота Северо-западного
пути? Ведь Джеймс Кук сих мест не исследовал.
И в первый августовский день подзорные трубы тоже были обращены к
берегу. Как позавчера, как давеча, владело людьми напряженное ожидание. И
еще до полудня в какую-то ослепительную минуту все они увидели внезапный
поворот береговой черты.
"Рюрик" ложится на другой галс. "Рюрик" бросает лот. "Рюрик" движется.
Ба! Что это? Проклятый ветер слабеет, паруса вянут. Прикусите язык, ребята,
бранью не пособишь... Совсем заштилело. Делать нечего - отдавай якорь, жди у
моря погоды.
Но Коцебу невтерпеж. Спускайте шлюпку. Живо! Вот так. Загребные
навалились, еще навалились, ну, не жалей силушки, по чарке лишней в обед.
Живо, живо!
Капитан махом, на одном дыхании взлетает на высокую скалу. Стоп!
Спокойно, спокойно. Осмотрись внимательно, Отто. Господи, радость какая:
насколько глаз хватает, простирается водная гладь; мягко, в четверть силы,
солнце бьет сквозь плотные тучи, и гладь эта тоже мягкая, светло-серая,
светло-свинцовая.
Капитан снял фуражку. Пролив или бухта? Бухта или пролив? Он глядел на
эту землю. До горизонта тянулись скучные топи, озера были как блюдца,
блестели изгибы речки. Тишина. И в тишине комариный стон.
Спустившись со скалы, Коцебу хотел продолжить шлюпочное плавание, но
матросы указали на восток. Оттуда летели байдары; в каждой туземцы с копьями
и луками. На носу байдар торчали длинные шесты с лисьими шкурами.
Встреча была дружеской, хотя эскимосы попрятали в рукавах длинные ножи,
а Коцебу и его спутники сжимали ружья. Капитан одарил эскимосов табаком. Они
было пустились на хитрость: пока шло одарение, перебегали в конец очереди и,
плутовато щуря и без того маленькие глазки, делали вид, что еще не получили
свою порцию. Коцебу, улыбаясь, замахал руками, эскимосы расхохотались.
Шлюпки, окруженные байдарами, возвратились к бригу. Завязалась
торговля. Наблюдая эскимосов, капитан подталкивал в бок Шишмарева. Зрелище
было забавное: эскимосы рядились, торговались, спорили, но все это без
злобы, со смехом и шутками.
Задул ветер. Якорь был выбран, паруса наполнились, и "Рюрик" двинулся.
Стемнело. Полагалось бы отстояться до утра. Коцебу рискнул, и бриг шел всю
ночь. Едва брызнуло солнце, один из матросов взобрался на мачту, а все с
жадным нетерпением задрали головы.
- Не вида-а-ать! - весело крикнул марсовой.
Итак, все еще открытая вода. Но нет, рано торжествовать... Тс-с...
"Рюрик" шел вперед. Быть может, впереди узкий проход? Быть может! Все
помыслы, все надежды сосредоточились на этой светлой полоске.
Еще одна ночь осторожного плавания. Утро было ненастное, погодливое. Но
оно не омрачило мореходов, ибо вперед манил проход. Правда, шириною миль в
пять, но все же проход!
Баркасы часто приставали к берегу. Коцебу со своими спутниками взбегал
на утесы. Увы, громады скал отбрасывали мрачные тени. Не проход, а большой
залив. Или, как тогда говорили, зунд.
Но надежда еще тлела...
Отужинав, путешественники расположились на ночлег. Ночь выдалась