"Сергей Давыдов. Путаный след (повесть) " - читать интересную книгу автора

выговорить быстро. Славка её забраковал. Сказал, что непонятная.
Жаловался жаворонок журавлю:
"Задерживают жаворонку жалованье!"
Жаловался жаворонку журавель:
"Журавлиха жабу пережарила!"
Что тут непонятного? Даже картинку можно забавную нарисовать. Сидит
тощий голодный журавль на табуретке и клюв широко разевает. А журавлиха в
переднике ему жабу огромную на сковородке жарит...
- Виталька! Да Виталька же! - раздался над ухом голос матери. - Вот как
ты торгуешь, да? Стою-стою, смотрю-смотрю, а он и не видит! Хоть ты лопни от
крика! Опять на кого-нибудь уставился?
Виталька виновато заморгал:
- Ни на кого не уставился. Если не берут...
Мать всплеснула руками:
- Не берут! Да кто к тебе пойдет! Ты же сидишь и ртом мух ловишь! Надо
завлекать, завлекать покупателя! Как бабушка делала, вспомни. Постой, а это
что? А? Что же ты с прилавком-то сделал? Я тебе карандаш для чего дала? Да
это ж... как тебе не совестно, а вдруг увидит, - понизив голос, она
испуганно закачала головой. Ещё раз поглядела на прилавок и, не выдержав,
прыснула, зажав рот ладонью.
- Ну как ты можешь! - негодовала она. - Не-ет, видно, драть тебя
придется!
Виталька взглянул на прилавок. Толстенная Граммофониха в сбившемся
набок платке, в мужском пиджаке, лопнувшем на плечах, красовалась на нем во
весь рост. В одной руке она держала яблоко, другую, сжав в кулак,
протягивала к носу перепуганного до смерти человека с реденькой забавной
бородкой.
- Это дьячка она так, что ли? - узнала мать.
- Ну да! - кивнул Виталька.
- Что ты на меня уставился? - снова повысила она голос. - Вот как ты
торгуешь. Бабушка старенькая и то по три ведра продавала!
- Да ну... будто мы торговцы.
- Что значить - торговцы! Мы свои продаём. Что им гнить, что ли?
- "Свои, свои"! Вон у Сейго нет яблок, значит, я с него деньги брать
должен?
- Зачем с него брать? Ему и так дадим. Пусть приходит.
- А с других можно?
Мать рассердилась:
- Хватит языком чесать! Вот посмотрю, сколько ты сегодня продашь!
И снова стоит Виталька рядом с "Правой" и "Левой", и торговля у него
опять не идёт. Погода чудесная, с Днепра доносятся крики мальчишек, а тут
считай гривенники.
К Граммофонихе подошел мужчина в соломенной шляпе. Он все ещё
размахивал раком с болтающейся клешней. Виталька слышит, как он говорит
Граммофонихе:
- Привет тебе, о Дульцинея Покровская! Закуска есть, не хватает на
пиво. - И он помахал раком перед самым её носом.
- Васька, не треплись, - гудит торговка. - Хватит хулиганские словечки
употреблять!
Но тот, слегка покачиваясь, продолжает: