"Денис Васильевич Давыдов. Дневник партизанских действий 1812 года" - читать интересную книгу автора

чрез окружавших князя, стоявших пред овином, в котором он мне давал
наставления? Как бы то ни было, но господа генералы встретили меня шуткою:
"Кланяйся Павлу Тучкову [6] , - говорили они, - и скажи ему, чтобы он
уговорил тебя не ходить в другой раз партизанить". Однако если некоторым из
них гибель моя представлялась в любезном виде, то некоторые соболезновали о
моей участи, а вообще все понимали, что жить посреди неприятельских войск и
заведений с горстью казаков - не легкое дело, особенно человеку, который
почитался ими и остряком, и поэтом, следственно, ни к чему не способным.
Прощу читателя привести на память случай сей, когда я сойдусь с армиею под
Смоленском.

Вышедши от Васильчикова, я отправился за гусарами к Колоцкому монастырю,
куда тот день отступал арьергард наш под командою генерала Коновницына.
Проехав несколько верст за монастырь, мне открылась долина битвы.
Неприятель ломил всеми силами, гул орудий был неразрывен, дым их мешался с
дымом пожаров, и вся окрестность была как в тумане. Я с арьергардом ночевал
у монастыря, полагая назавтра отобрать назначенных мне гусаров и ехать за
казаками к Карпову, находившемуся на оконечности левого фланга армии.

Но 24-го, с рассветом, началось дело с сильнейшею яростью. Как оставить
пир, пока стучат стаканами? Я остался. Неприятель усиливался всеминутно.
Грозные тучи кавалерии его окружали фланги нашего арьергарда, в одно время
как необозримое число орудий, размещенных пред густыми пехотными громадами,
быстро подвигались прямо на него, стреляя беглым огнем беспрерывно. Бой
ужасный! Нас обдавало градом пуль и картечей, ядра рыли колонны наши по
всем направлениям... Кости трещали! Коновницын[7] отослал назад пехоту с
тяжелою артиллерией и требовал умножения кавалерии.

Уваров прибыл с своею и великодушно поступил под его начальство. Я сам
слышал, как он сказал ему: "Петр Петрович, не то время, чтобы считаться
старшинством; вам поручен арьергард, я прислан к вам на помощь, -
приказывайте!" Такие черты забываются, зато долго помнят каждую погрешность
против правил французского языка истинного россиянина! Но к славе нашего
отечества, это не один пример: Багратион, после блистательного отступления
своего без ропота поступивший под начальство Барклая в Смоленске; Барклай,
поступивший под начальство Витгенштейна в Бауцене; Витгенштейн, поступивший
снова под начальство Барклая во время и после перемирия; и прежде сего, в
Италии, под Лекко, - Милорадовпч, явившийся под команду младшего себя по
службе Багратиона, - представляют возвышенность в унижении, достойную
геройских времен Рима и Греции!

Я прерываю описание жестоких битв армии. Не моя цель говорить о сражениях,
представленных уже во многих сочинениях, известных свету; я предпринял
описание поисков моей партии, к ним и обращаюсь.

Получа пятьдесят гусаров и вместо ста пятидесяти - восемьдесят казаков и
взяв с собою Ахтырского гусарского полка штабс-ротмистра Бедрягу 3-го,
поручиков Бекетова и Макарова и с казацкой командой - хорунжих Талаева и
Григория Астахова, я выступил чрез село Сивково, Борис-Городок - в село
Егорьевское, а оттуда на Медынь - Шанский завод - Азарово - в село