"Александра Давид-Неэль. Зачарованные тайной" - читать интересную книгу автора

всегда разочарование, если только это не временная остановка, прелюдия к
очередному отъезду... Итак, вместо смехотворного часового плавания из Кале
до английского побережья, я подарила себе семичасовое морское путешествие,
которым "наслаждались" в ту пору отъезжающие из Флессинга.
Поскольку судно отходило утром, мне пришлось переночевать во Флессинге;
ложиться спать было еще рано, и я решила прогуляться по набережной.
Смеркалось, и окружающие предметы окутывал легкий, постепенно сгущавшийся
покров тени. Редкие прохожие, спешившие домой, время от времени возникали из
темноты, чтобы тотчас раствориться в ней снова. Мною овладело неизъяснимое
чувство умиротворенности, сладость одиночества. Ни один из моих знакомых,
размышляла я, не подозревает о том, что я нахожусь здесь, в Голландии, на
этой набережной, и, случись мне неожиданно умереть, никто бы не узнал, кто я
такая. Беспредельное ощущение свободы разливалось в моей душе волнами
блаженства. Даже самые экзальтированные порывы мистиков не могут, пожалуй,
сравниться с этим состоянием бесконечного покоя, когда всякая физическая и
умственная деятельность приостанавливается, жизнь течет плавно, не дробясь
на отдельные ощущения и мысли, и нет ничего, кроме простого осознания бытия.
Однако на следующий день, когда я ступила на палубу и мне в лицо подул
живительный ветер Северного моря, мой разум пробудился от спячки, и я
принялась раздумывать над тем, что меня ожидало впереди, ведь мне предстояло
познакомиться с шальной братией приверженцев "Высшей Мудрости".
Задумав отправиться в Индию, я посчитала разумным подготовиться к
поездке, основательно подучив разговорный английский язык, который был у
меня далек от совершенства. А значит, мне прямая дорога в Англию.
Любезнейшая миссис Морган, извещенная о моих намерениях, сообщила, что
ее друзья из "Высшей Мудрости" содержат в Лондоне нечто вроде частного
клуба. Помимо залов для собраний и лекций, а также библиотеки, в нем имелись
комнаты, где проживали члены общества. При желании постояльцы могли заказать
себе и еду, причем плату за пансион брали вполне умеренную.
Миссис Морган предложила мне свое покровительство. Чтобы вступить в
общество, достаточно было разделять его главную цель: установление братства
людей, посвятивших себя изучению различных религий и философий, главным
образом, восточных. Превосходная цель, под которой я могла безоговорочно
подписаться. Миссис Морган передала кому надо мой вступительный взнос и
выхлопотала для меня любезное разрешение занять клубную комнату. Свободными
оказались два номера, один из которых и был закреплен за мной. Меня
известили, что я смогу поселиться в нем сразу после приезда.
Было уже темно, когда я сошла с поезда на вокзале Виктория. Не доверяя
своему английскому произношению, я написала адрес клуба на клочке бумаги с
намерением вручить его извозчику, дабы тот доставил меня по назначению. Но
не успела сделать и трех шагов по платформе с зажатым в руке клочком бумаги,
как ко мне подошел высокий молодой человек. "Вы - мадемуазель Давид? -
спросил он. - Я позабочусь о ваших вещах и отвезу вас к нашим друзьям.
Миссис Морган просит ее извинить, она живет довольно далеко отсюда и не
смогла встретить вас в столь поздний час, Вы увидитесь с ней завтра".
Я поблагодарила его, радуясь тому, что избежала трудностей, на которые
наверняка обрекли бы меня мои весьма скудные познания в английском языке.
Молодой человек представился господином Уордом.
Впоследствии я сталкивалась с ним несколько раз и стала невольной
свидетельницей его медленной и печальной деградации.