"Дж.Мэдисон Дэвис. Заговор Ван Гога " - читать интересную книгу автора

"Все, что ты можешь, это только причинить ей боль".

Глава 4
ЧЕРДАК

- Все в порядке? - спросил Хенсон, глядя сверху вниз и пытаясь понять,
что же так расстроило Эсфирь.
Девушка быстро спрятала листок в кармане.
- Мы в тупике, - резко ответила она. - Что вы вообще собираетесь тут
найти?
Хенсон опять одарил ее долгим взглядом, словно раздумывая, стоит ли
спросить насчет конверта и письма. Когда же он решился-таки заговорить, то
слова прозвучали осторожно.
- Кто знает, - начал он. - Ведь тип по имени Шток искал нечто эдакое...
Он присел на корточки рядом и коснулся тыльной стороны ее кисти.
- Послушайте, если вам трудно...
Она отдернула руку и вскочила на ноги.
- Это мой отец! Родной отец! Я тут стою, как дура, смотрю на всю эту
ерунду, всякую мелочь из его жизни - и не вижу ничего! Ничего! Кем он был?
Кем?!
Она выхватила письмо из кармана и швырнула ему в лицо. Внезапно в ее
груди словно образовался огромный пузырь рыданий, который все ширился и рос,
пока наконец не прорвался сквозь перехваченное горло, пролившись слезами.
Она закрыла лицо руками и бросилась в коридор. Хенсон двинулся было за ней,
но стоило ему положить ладонь ей на плечо, как девушка принялась отбиваться.
Хенсон бросил беспомощный взгляд на валявшееся на полу письмо, затем
отступил на шаг.
- Не сердитесь. Мы еще все выясним. Никто же не уверен на сто
процентов, что он был Мейербером.
- Ой, да хватит! - крикнула она. - Вы же сами так думаете! Вы просто
ищете доказательства!
Хенсон не нашелся что ответить.
Эсфирь ухватилась за перила лестницы и взяла себя в руки. Раны
разыгрались не на шутку. Впрочем, она была только рада этому: боль не давала
все время думать про отца.
- Может, вам лучше подождать на улице? - предложил Хенсон.
- Осталась еще одна комната, - мрачно ответила Эсфирь и пошла по
коридору.
Хенсон проследил за ней взглядом. Вторая спальня оказалась столь же
пыльной, как и подвал. Стены не знали свежей краски уже много лет. В
низенькой тумбочке белого цвета не оказалось ничего, кроме мотка проволоки.
У двери валялась перевернутая картонная коробка, служившая, видимо, местом
хранения одежды, ворох которой лежал рядом. В углу под толстым слоем пыли
находилась еще одна большая коробка, и когда Эсфирь приподняла ее, то
сначала подумала, что нашла какую-то деревянную клетку. Сообразив через
секунду, что на нее смотрит миниатюрная кроватка, девушке стало ясно, чем
была эта комнатушка. Это ее детская. Несмотря на то что Эсфирь прожила здесь
менее года, Мейер все равно три с лишним десятилетия хранил у себя ее
младенческую мебель. Если бы не слезы несколькими минутами раньше, сейчас