"Френсис Дэвис. Таинственный Восток " - читать интересную книгу автора

беспокоиться. Никто никогда не увидит снимков, которые Эрик Сондерсен
сделает сегодня утром. Неловко, конечно, что он взвалил на себя рее расходы,
но никто никогда не увидит Карен Ист в этом отвратительном виде индианки.
Фотографы могут работать на свой риск в Копенгагене, но уж, определенно, не
в Нью-Йорке. Она наперед знала судьбу съемки - она станет просто пустой
забавой.
Костюмерша одела ее в полупрозрачное белое сари, отделанное по краю
золотой каймой, просвечивающее, как дым. Замысловатые золотые кольца были
вдеты в мочки ее ушей, унизали пальцы и голые ступни. Ряды тяжелых золотых
браслетов украсили руки, золотая сетка покрыла голову, единственный рубин
размером в ноготь ее большого пальца сверкал во лбу, словно полыхающий глаз.
Когда она осмотрела свое отражение в зеркале, у нее перехватило дыхание.
Глаза, как огромные черные озера, волосы - черные, как ночь, завитками
спадающие на плечи, губы - алые, как вишни. Перед ней была индийская богиня
любви.
- Невероятно! - сказала костюмерша.
- Изумительно! - сказала девушка-гример.
- Вы похожи на Форт Нокс![5] - сказала парикмахерша.
- Внутри которого ничего нет, - прошептала Карен, выходя из комнаты
величавой походкой и с осанкой богини.
Они работали вместе под жаркими лучами софитов. Карен меняла позу за
позой, чтобы лучше показать роскошные шуршащие шелка, забыв обо всем, что ее
окружало - о лампах, о проворных ассистентах. Она видела только Эрика. Эрика
бегающего, Эрика скорчившегося у камер, Эрика командующего: "Согни колено!
Подними подбородок! Руку назад!" Ее позы следовали в ритме затвора его
камеры, а тело мгновенно разворачивалось и вертелось на его голос. Ни с кем
другим не работалось так непринужденно. Она абсолютно точно угадывала, когда
он хочет, чтобы она выдвинула ногу вперед, когда - чтобы откинула голову
назад. Карен доставляло истинное наслаждение чувствовать, как нежнейший
шелк, словно вода, течет сквозь ее пальцы. Разматывая рулон за рулоном, она
то обвертывала шелк вокруг себя, то куталась в него, словно в меха, а Эрик
все повторял: "Еще! Еще! Еще!" И ее сердце, ее дыхание, самое ее существо
следовали ритму этого "Е-ще! Е-ще! Е-ще!", и уже кровь приливала и стучала в
ее ушах.
Наконец, когда он крикнул: "Выключить свет! Я кончил!" - она словно
очнулась от сна. Казалось невероятным, что они закончили, хотя студийные
часы показывали, что прошло три часа.
Полностью выдохшаяся, Карен снимала кремом гриш в опустевшей
раздевалке. Костюмерша уже упаковала сари, пересчитала все кольца и браслеты
и унесла их куда-то. Эрик постучал два раза в дверь и вошел. Его майка
насквозь промокла от пота, пот блестел на его шее, белокурые влажные волосы
прилипли ко лбу. Но глаза сияли, и Карен почувствовала, как ее сердце
трепещет так же, как только что в ее руках трепетали все эти шелка.
Эрик стоял за креслом и разговаривал с ее отражением в зеркале.
- Индира, вы чудо! - сказал он с энтузиазмом, немного искажавшим его
правильный английский выговор. - Я никогда еще не работал с такой моделью,
как вы. По сравнению с вами все они, как мебель. Но вы... Вы абсолютно точно
угадываете, что мне нужно. Как вам это удается?
- Не знаю. Просто чувствую, чего именно вы от меня ждете. - Ей
казалось, что сердце теперь бьется так громко, что он может его услышать. В