"Анна Дэвис. Такси!" - читать интересную книгу автора

надолго. Работать надо.
- Что? - Ее щеки вспыхнули снова, на этот раз - от гнева.
- Я за последнее время здорово потратилась. Еще одну ночь пропускать
нельзя.
- Ты же обещала!
- Знаю, но...
- Все, закрыли вопрос. Все. - Эми развернулась и подхватила сумки;
кулаки ее плотно сжались.
- Эми...
- Слышать ничего не хочу.

Мы сидели за столом в кремово-муслиновой гостиной с золотыми
рисуночками на обоях. С закусками уже было покончено; Уилла дымила
сигаретой - к явному, хотя и молчаливому неодобрению Черил. Та
демонстративно покашливала и махала рукой, как бы отгоняя дым, - при том,
что сидела на противоположном конце стола. Голос у Черил напоминает морской
рокот, при этом она еще и шепелявит. Ее пространная тирада о работе
лондонской Трубы[3] плавно перетекла в сомнительной увлекательности монолог
о ее собственных фаллопиевых трубах и проблеме искусственного оплодотворения
у лесбиянок. Эми симпатизирует Черил: она, видите ли, радикально настроенное
политическое животное, вступившее в пору вялой сентиментальности, и еще она
не боится говорить то, что думает. А я не перевариваю Черил, потому что
она - рослая уродливая лесбиянка с бритой башкой и с носом непомерной
величины, вечно напыщенно разглагольствует и никого, кроме себя, не слушает.
Ей бы таксисткой работать.
Черил постоянно спрашивает: "Верно, Грета?", "Да, Грета?" или "Разве не
так, Грета?" А Грета улыбается, кивает и взирает на нее сквозь очки в
стальной оправе. Грета - миниатюрное существо с морщинистым заостренным
личиком. Говорит она редко. Я невольно попробовала представить себе эту
парочку в постели: пригвожденная к кровати Грета таращится через свои
очечки, а над ней сопит и хрюкает Черил - будто свинья над трюфелями. Этого
вполне хватило, чтобы потерять аппетит.
- От государственной службы здравоохранения добиться разрешения на
искусственное оплодотворение почти невозможно, - вещала Черил. - Если только
не доказать им, что у тебя действительно проблемы со здоровьем. Единственный
путь - делать все анонимно, но и тогда не избежать расспросов и всяческих
обвинений. И вообще анонимность противоречит моим принципам. Ты ведь знаешь,
Грета.
Уилла подавила зевок. Грета кивала и хлопала глазами. Я молча бесилась.
Вошла Эми с дымящейся кастрюлей: телятина в томатном соусе. В новых серых
брючках в полоску и свитере из ангоры она выглядела сногсшибательно.
- Божественный запах, - произнесла Уилла.
- Добавить лимон - вот и весь секрет, - отозвалась Эми и принялась
накладывать телятину на тарелки. - Дорогуша, ризотто не принесешь?
Слегка озадаченная и встревоженная этой "дорогушей", я отправилась на
кухню. Очень хотелось там и остаться, но я стиснула зубы и вернулась - с
кастрюлей, полной благоухающего шафраном риса. Выпить бы - но мне же потом
за руль. А сидеть в такой компании трезвой смерти подобно.
Только мы взялись за еду, Черил снова завела свою шарманку:
- Я тут говорила, как трудно лесбиянке получить разрешение на