"И.Давыдов. Девушка из Пантикапея " - читать интересную книгу автора

И вот мы уже мчимся по шоссе к Симферополю.
Корнелия сидит рядом с Витькой и жадно глядит вперед и по сторонам. Я
сижу сзади. На коленях у Корнелии небольшой белый ящичек с мягкой ручкой и
закругленными углами. Он похож на пластмассовый. В нем нет ни трещинки, ни
щели.
Непонятно, как он открывается и открывается ли вообще. Этого ящичка не
было у Корнелии, когда она подошла к нашему костру. У нее ничего тогда не
было в руках. Видимо, она оставляла его где-то на поле с кукурузой. Видимо,
она выходила за ним ночью из машины, когда мы с Витькой спали.
Что может быть в этом ящичке?
Должно быть, об этом думаю не только я. Витька тоже несколько раз
искоса поглядывает на этот белый ящичек. В небольшом зеркальце, которое
прикреплено над ветровым стеклом машины, мне хорошо видны чуть усмехающиеся
карие Витькины глаза. Мы иногда обмениваемся с ним взглядами, пользуясь
этим зеркалом.
Корнелия не замечает нашего немого разговора.
Она удивленно и жадно смотрит на серую ленту шоссе, на встречные и
попутные машины, на поля и дома, которые проносятся мимо.
Неожиданно она поворачивается ко мне и спрашивает:
- Quo vehimus?
"Qui pro quo", - вспоминаю я. - "Кто куда". Значит - куда...
Наверно, едем... Как ответить ей? - В город? Urbs, urbis... Отсюда и
"урбанизм"...
- Pro urbe, - отвечаю я.
Корнелия чуть заметно усмехается и благодарит своим коротким "Grato".
Машина несется дальше, обгоняя грузовики и автобусы, и солнце
яростными лучами бьет в нас слева, и Корнелия жадно глядит вперед, а я
почти неотрывно гляжу на Корнелию. Кто бы она ни была, откуда бы она ни
явилась - она очень нравится мне!
Теперь при свете дня я вижу, что у нее голубые глаза. Вчера у костра
они казались темными.
Эти очень редко бывает - черные волосы и голубые глаза.
Может, именно поэтому Корнелия так необычно красива?
Мы завтракаем в небольшом, еще почти пустом пригородном кафе и снова
садимся в машину и едем теперь уже не спеша, останавливаясь почти у каждого
большого перекрестка и расспрашивая, как добраться до пединститута.
Пединститут гудит. Идут приемные экзамены. У подъезда и в коридорах
полно молодежи.
Я вижу, как жадно и удивленно глядит Корнелия на всех этих озабоченных
юношей и девушек с книгами. Она хочет понять, где мы находимся и коротко
спрашивает меня:
- Schola est?1
- Supera schola est2, - отвечаю я. Эти слова мне, слава аллаху,
знакомы. В них не запутаешься.
Я замечаю, что юноши и девушки в коридорах глядят нам вслед.
Вернее, не нам, а Корнелии.
Мы с Витькой им не интересны. А в Корнелии они инстинктивно чувствуют
какую-то необычность.
Мы, наконец, находим канцелярию и у задерганной секретарши пытаемся
выяснить, есть ли в институте латинист и как его найти.