"Эйв Дэвидсон. Возьмем, "к примеру", деревянных индейцев (Авт.сб. "Феникс и зеркало")" - читать интересную книгу автора

на Уолтере, который с любопытством осматривал не слишком чистую комнату: -
Да, сэр, чем могу служить, сэр? Может, хорошую фигуру краснокожего? Могу
предложить по бросовой цене Шотландского Горца с моделью мельницы для
нюхательного табака в руках, без дополнительной платы за шотландский
берет. А-а, Дасти. Рад тебя видеть...
"Дасти" невнятно представил всех друг другу. Как быстро все изменилось
- однако далеко не в лучшую сторону - и как парадоксально: он отказался
выполнить требование ОДИ изменить прошлое при помощи насилия, чтобы на
неопределенный срок оттянуть приход модернизма, а теперь из-за этого ему
придется увидеть собственными глазами, как модернизм наступит чуть ли не
сразу. Конечно, если только...
- Зять, да? - сказал майор Хеннаберри, начиная похрипывать. - Дасти
кое-что о вас рассказывал. - Он резко обернулся к Дону Дасти. - Мальчик
мой, что это такое рассказал мне Чарли Воулз, будто Демут строит какие-то
дьявольские планы насчет производства чугунных рекламных фигур? - Дасти
вздрогнул, и это движение не укрылось от наблюдательного, хоть и налитого
кровью взгляда человека, являвшегося в данное время его нанимателем: "Так
это _правда_? Ужасное, бессовестное дело. Стоило мне об этом услышать, как
у меня сызнова заболела печень. С тех пор сижу на целебных настоях".
Уолт со злобой накинулся на шурина: "Кто тебе велел раскрывать свой
дурацкий проклятый рот?"
Слегка лиловые губы майора разделились, растянулись в гримасу,
несомненно задуманную как улыбка.
- Ладно, джентльмены, - сказал он, - не будем ссориться. Чему быть,
того не миновать, а?
- Вот _теперь_ вы дело говорите, - сказал Уолт и, явно не понимая, что
они с Хеннаберри имеют в виду совершенно разные вещи, добавил: - Все
переменится, но вы к этому привыкнете.
Видя, что майор начинает хрипеть в приливе неуемной ярости, Дасти
понял, что возникла необходимость в каталитическом действии. "Не выпить ли
нам, майор? - предложил он. - Особой Рэта Нолана?"
Лицо майора приняло обычное выражение, он позвал Бена, теперь уже
только кивая и присвистывая. Достав монетку из кошелька для мелочи, он
сказал: "Сбегай в кабак к Хитрюжке, принеси стаканов и кувшин ромовой
смеси. И спроси Хитрюжку, не знает ли он, где Нолан. У меня к нему дело".
Мальчик умчался вприпрыжку, и наступило недолгое напряженное молчание.
Затем заговорил полковник Кокс, из уголков его рта от предвкушения
просочилась коричневая жижа: "Я был на острове номер десять, и я был на
горе Кенисо, и говорю вам: хороший повстанец - мертвый повстанец".
Уолт ухмыльнулся и ничего не говорил, пока Бен не вернулся с выпивкой.
- Ну что же, это не шотландское виски со льдом, - сказал он, отпив
чуть-чуть, - но тоже неплохо.
Он мельком бросил безразличный взгляд на невысокого изворотливого
человека с Бернсайдовскими бакенбардами, который пришел вместе с Беном и
принес стаканы.
- За науку, за изобретения! - вскричал Уолт. - За прогресс! - Он
наполовину осушил стакан. Лицо его позеленело, затем побелело. Он начал
было сползать набок, но человечек с бакенбардами подхватил его.
- Ну-ну, простофиля, потихоньку, - сказал м-р Рэт [Проныра]. Нолан, а
это был именно он. - Надо же, надо же! Надеюсь, это не приступ той самой