"Гай Давенпорт. Кардиффская команда (Из сборника "Кардиффская команда")" - читать интересную книгу автора

- Я пока дважды услышал какие очаровательные мальчики в музее и один
раз - они близнецы? - а кроме этого некий почтенный господин неровно
задышал, когда пострелята держали руки в задних карманах друг у друга
гораздо нежнее, чем он привык.
- Еще один споткнулся, когда мы украдкой поцеловались на лестнице.
- В Парк-Флорале есть женщина, которая до сих пор не может понять,
почему Сэм пошел с Дэйзи в Femmes(40), а я отправился один в Hommes(41). А
в Hommes был такой карапуз: уронил мороженое себе за пазуху, и к тому
времени, как маман довела его до раковины, оно уже и в штанишках у него
оказалось. Вот она точно не туда попала. Интересно, это его мужское
достоинство, каким бы незначительным оно ни было, заставило ее привести
его именно туда споласкивать и его самого, и комбинезон?
- Структурализм, вздохнула Дэйзи, структурализм.







13





Перед Марсовым полем Эйфелева башня на четырех своих железных столбах
образует Триумфальную Арку Науки и Промышленности.
Внешний вид ее теперь, когда она доведена до определенной высоты, уже
можно оценить, ею можно восхититься. Первые противники ее умолкли, и
одобрение инженеров и художников единодушно. Издали 300-метровая башня
выглядит изящной, гибкой и легкой. Она вздымается к небесам изощренным
кружевом тросов и в целом исполнена поэзии. Когда приближаешься, структура
становится монументальной, а достигнув основания колосса, зритель в
восхищении и раздумье не может оторвать глаз от этой громадной массы,
собранной с математической точностью и представляющей собой одну из самых
дерзких работ, когда-либо предпринятых искусными инженерами. Удивление это
возрастает по мере того, как он восходит по лестнице башни. Еще не
достигнув первого уровня, зритель минует леса железных опор, являющих
взору фантастические переплетения; затем, поднимаясь все выше и выше, он
поражен как невообразимой громадностью конструкции и ее очевидной
легкостью, так и великолепием панорамы, которую она позволяет созерцать.
Оставив в стороне несомненный интерес, вызываемый Эйфелевой башнею с точки
зрения не только ее металлической конструкции, но и высоты, мы не можем
долее отрицать, что эта гигантская работа соврешенно прекрасна.
В воскресенье, 31 марта 1889 года, спускаясь с башни после церемонии
водружения флага на ее верхушку, мы имели удовольствие услышать, как один
из выдающихся членов Академии Наук воскликнул, что этот железный момумент
- определенно самое поразительное произведение нашего века. Для нашей
эпохи, сказал он нам, она - то, чем Великие Пирамиды, олицетворявшие