"Эйв Дэвидсон, Грэния Дэвис. Сын Неба (о Марко Поло) [И]" - читать интересную книгу автора

ответил Петр и звонко хлопнул своего коня по крупу.
Но дым не привел их ни к другу, ни к врагу. Когда они, уже к самым
сумеркам, наконец добрались до его источника, там оказалось нечто куда
более зловещее, чем друг или враг. Ибо дым лениво вился из груды
испещренных черными прожилками валунов - а исходил он от хлопьев
загадочного угольного камня и... от серой шелковой мантии Никколо Поло.
Вокруг же груды валялись громадные кучи испражнений какого-то исполинского
хищника. Но ни страшного зверя, ни Никколо поблизости не наблюдалось. Быть
может, тварь утащила отца Марко в свое отдаленное логово, чтобы с
комфортом насладиться лакомой итальянской пищей?
- А что сейчас говорят твои дьяволы? - спросил Марко с тревожным
выражением на вдруг побледневшем лице.
- Мои дьяволы - и, между прочим, ваше здравое итальянское разумение,
если вы только к нему прислушаетесь, - говорят, что навозная тропа,
оставленная зверем, размечена не хуже большой дороги великого хана. И еще
- что она не замарана человеческой кровью. Так что давайте, хозяин,
проследуем по этой навозной тропе и выясним, куда она ведет...
Сказано - сделано. Они проследовали по звериным испражнениям за
нагромождение валунов и вскоре миновали разнесенные в клочья останки
молодого монгола, пораженного отравленной стрелой. А примерно в трех ли от
загадочной струйки дыма, на просторной, усыпанной гравием площадке,
обнаружили всех остальных! Отца, Никколо, и дядю, Маффео Поло! Лица
старших венецианцев выражали смертельную усталость, а одежда висела
лохмотьями - но они были живы! Целы и невредимы! Вместе с ученым Ваном и
другими членами отряда они разглядывали недвижные трупы лежащих бок о бок
грифона и гигантского снежного барса.
- Ну что? Значит, иллюзия? Да? Марон! - обрушивался на ученого Вана
дядя Маффео.
- Да. Иллюзия. И очень большая. - Ученый утвердительно кивнул и
невозмутимо сунул ладони в рукава своего подшитого мехом черного шелкового
халата. - Такая большая и искусная, что даже я - если бы не десятилетия
философской практики - мог бы поверить в реальность подобных фантазмов.
Живы... живы почти все - кроме молодого всадника, лопнувшего подобно
переспелой виноградине от иллюзии отравленной стрелы, и злополучного
катайского чиновника, с аппетитом пожранного грифоном. Целые и невредимые,
снова собравшись вместе, они разбили лагерь на ночь. Соорудили костер из
все еще тлеющих хлопьев угольного камня и остатков халата Никколо Поло и
добавили туда всякую всячину. Ветки полыни, засохшие кизяки невесть каких
животных и деревянные части вьючных седел, что валялись повсюду,
сброшенные во время бешеной скачки.
- Надо отпраздновать наше избавление от этих напастей, - заявил Маффео
Поло, пока все потягивали кислое кобылье молоко и глодали жилистую
копченую баранину, да еще несколько плодов ююбы. - Давайте-ка пошлем наших
слуг на рынок у Биржи - пусть купят там добрый баррель сладчайшего
красного вина Тосканы и корзину свежепойманных сардин из наших родных
венецианских лагун. Сардины следует поджарить со свежим репчатым луком и
чесноком на золотистом оливковом масле. А есть их должно с горячими
пшеничными булочками с хрустящей корочкой, испеченными в большой кирпичной
печи, что рядом с кухней в Палаццо ди Поло. Что за чудная трапеза для
странствующих купцов, наконец вернувшихся к семейному очагу! Нам следовало