"Андрей Дашков. Черный "Робер", я не твой" - читать интересную книгу автора

находился в тени черепа, будто тот был маской, надетой на объектив
гигантского проектора. Другого на месте Вовчика уже пробрала бы дрожь от
всех этих странностей, но он был хладнокровен, как жаба на рассвете.
Езда по пустынному шоссе доставляла истинное наслаждение. Появилась
возможность разогнать "ровер" до максимальной скорости. Вскоре были слышны
только гул набегающего потока и шелест покрышек. Черный рулон, похожий на
иллюзорную дорогу в недрах тренажера, разматывался с немыслимой скоростью.
Ни одного поворота; шоссе ни на градус не отклонялось от линии
запад - восток. "Ровер" пожирал расстояние, воздух и горючее;
устроившийся внутри Вовчик чувствовал себя пилотом болида, летящего
прямиком в ад. Если в аду есть пиво, девочки и покер, он не возражал бы.
Впрочем, он недолго получал удовольствие. Когда слева промелькнул
щит со стрелой, Вовчик ударил по тормозам, пользуясь тем, что пристегнут.
Незакрепленный багаж швырнуло вперед. "Ровер" клюнул капотом, стирая
покрышки. Раздался визг колодок. И все равно тормозной путь оказался
слишком длинным. После остановки Вовчик врубил заднюю передачу и подъехал
к указателю.
Здесь он внимательно осмотрелся. Полосатая стрела поблескивала, отражая
свет фар. Лес был тих и черен, как закопченный дымоход...
Вскоре Вовчик, у которого не было проблем с самолюбием, признал свое
маленькое поражение. Вправо от шоссе вела грунтовая дорога. В пыли проступали
следы протекторов "ровера", которые были знакомы Вовчику лучше, чем
отпечатки собственных пальцев. Каким-то невероятным образом, ни разу не
повернув рулевого колеса, он возвратился в то же место, откуда выехал
семнадцать минут назад.

* * *

Вовчик закурил первую за этот вечер сигарету - он берег свои легкие.
Озадаченно помассировал стриженый затылок. При этом короткие волоски
больно царапались.
Затем он обернулся и потрогал то, что было пристегнуто к сидению ремнем
безопасности. Он считал ЭТО своей маленькой страховкой. Вовчик воспользовался
ею на всякий случай - главным образом, чтобы обеспечить себе
беспрепятственный проезд до закрытой зоны. У него были веские основания
опасаться того, что его могут попытаться задержать.
"Страховка" не подавала признаков жизни. Раньше это была скрюченная и
пожелтевшая, но еще энергичная старушонка, любимая мамаша одного из его
бывших боссов. Она не торопилась на покой; ее советы и связи дорогого стоили.
Вовчик похитил ее с дачи, вырубив четверых олухов-телохранителей. Мамашу
звали Ида. Отчества он не помнил. У старой ведьмы хватило сил на то, чтобы
отчаянно брыкаться и кусаться вставными зубами. На предплечьи у Вовчика
остался багровый след от ее укуса. К тому же Ида норовила запустить свои
скрученные артритом пальчики в глаза похитителя. Поэтому пришлось накачать
ее снотворным.
Когда он выезжал из города, "страховка" была живой. Сейчас она
показалась Вовчику чересчур холодной. Он пощупал пульс на ее запястье. Пульса
не было. Вовчик не поленился, вылез из машины, забрался на заднее сидение и
приложил ухо к узенькой груди. Слабое постукивание напоминало работу часов
внутри адской машинки. Если разобраться, Ида была похуже иной бомбы. Во