"Посланник" - читать интересную книгу автора (Парфёнова Анастасия)

Эпилог первый, Жемчужно-голубой

Клод проснулся от визгливого завывания сигнала тревоги, взбудоражившего принадлежащий их крылу уровень ментала. Ещё не вынырнув толком из сладких объятий Морфея, понял, что тональность сигнала означает «Защиту-3», то есть немедленное включение. Скатился с кровати, рванул в соседнюю комнату, где, похожий на хромированный гроб, стоял блок полного подключения. Рыбкой нырнул в саркофаг, дёрнулся, ощущая холодное прикосновение контактов, стекленеющими глазами смотрел, как опускается тяжёлая крышка. Затем глаза одурманенно закрылись...

Он парил в пустоте космоса, гигантский робот, шедевр техники, не доступный даже этим умникам кхи. Или, правильнее будет сказать, шедевр программирования? Громадное, начинённое всем возможным оружием тело существовало лишь в ментале, но и этого вполне хватало, чтобы отвадить непрошеных гостей. Тем более когда рядом, столь же бесшумные и столь же грозные, парили товарищи по крылу.

Их отряд «чёрных летунов» считали довольно недисциплинированным и разношёрстным: ещё бы, сюда брали почти любого прошедшего отбор. Особенно птиц и тех, кто приспособлен к охоте в трёх измерениях: дельфинов, касаток, тюленей. Ну и людей, конечно, их в каждом военном соединении больше всего. Клод мучительно стеснялся того, что принадлежит к самому бессмысленно агрессивному виду планеты, даром что он — не хищник. Но сейчас его жестокость и способность убивать не ради еды будут полезны.

Противник появился, как всегда, отнюдь не с той стороны, с которой его ожидали. Десяток узких призрачных кораблей. Призрачных здесь, в ментале. А вот если подпустить их поближе, то в обычном космосе они материализуются в такое непризрачное, что мало не покажется.

Судя по хищным, неказистым силуэтам, это были пираты. Свободные рейдеры, разбойники вируса и бластера, бич великого Содружества кхи. Как же, знаем мы этих свободных! Небось не первое десятилетие осторожно пощипывают оборону Земли, пока их хозяева мило улыбаются землянам и заверяют в вечной дружбе. «Необъявленная война», вот как это называли. И если у кого-то на Земле и были сомнения, что она действительно велась, то Клод к числу таких глупцов не принадлежал. Потому что его, Клода, задача в том и состояла, чтобы дать жившим на его планете наивным простофилям насладиться иллюзией безопасности.

Потом поступил сигнал к атаке, и на корабли противника с разных сторон обрушились стремительные фигуры.

Завертелось.

Клод плохо помнил эту схватку. Был момент, когда всё их левое крыло прижали какой-то новой разновидностью вирусов, которые в его восприятии выглядели похожими на снабжённых щупальцами акул. Он, кажется, что-то кричал, потом бросился в самую их гущу, отключив стандартные антивирусные программы и всю оперативную память бросив на сканирование. И, он был совершенно в этом уверен, всё-таки успел передать информацию остальным, прежде чем его софт совсем распался.

Следующее, что Клод помнил отчётливо, — он был на каком-то странном уровне ментала. Похоже не то на катакомбы, не то на канализацию. Могучего, начинённого суперсложными программами тела у него не осталось, не осталось даже стандартного защитного костюма, автоматически прилагавшегося к личностной матрице любым узлом выхода в ментал (по слухам, были умельцы, которые выходили в псиберспейс без всяких узлов, всего лишь настраивая свой разум на определённые волны, но Клод уверенно относил эти слухи к разделу мифов и легенд). Поэтому всё, что ему оставалось, это бежать в одних только пижамных штанах, безоружному, по бесконечным коридорам, спотыкаться и падать в грязь, кожей чувствуя приближение погони. Чёрный летун, с ног до головы перемазанный тиной, спотыкающийся где-то в вонючем подземелье. Чёрный летун, могучий воин, кошмар всех пиратов, беспомощный, как слепой крысёнок.

Позабавиться решили, твар-ри.

А потом... Мелькнувшая впереди пара кроваво-красных глаз, запах полуразложившейся плоти и мокрой псины. Вдруг подогнувшиеся ноги и промелькнувшее над ним огромное серое тело. И долго-долго бившиеся где-то позади крики ужаса и боли.

Плеск воды под лёгкими шагами. Две миниатюрные ножки, одетые в лёгкие, на неудобных каблуках-шпильках, босоножки. И насмешливые жемчужно-голубые глаза, осветившие тёмное подземелье.

— Ну? Так и будешь здесь лежать или всё-таки встанешь?

Как и говорили легенды, она была некрасива. Как и говорили легенды, это не имело ни малейшего значения. Нескладная, неправильная фигура, резкие черты лица, собранные в хвостик русые волосы. На ней были облегающие чёрные штаны, поясом которым служила узорная золотая проволока, и чёрный же топ. Золотой кружок охватывал ноздрю, с правого уха свешивалось несколько тонких и длинных золотых цепочек. Старый шрам приподнимал одну из бровей, придавая лицу ироничное и в то же время удивлённое выражение.

Она выглядела как видение, перенесённое из времени до Вторжения. Как воплощение той таинственной, завораживающей и вызывающей отвращение эпохи, когда его предки считали себя единственным разумным видом во Вселенной, и творили страшное, и были свободны. Она выглядела мифом, вдруг обретшим плоть. Так могло выглядеть что-то, чего быть не может и чему на это «не может» в высшей степени наплевать.

— Ну как? Рассмотрел?

Клод, считавший себя заправским сердцеедом, почувствовал, что краснеет. И, рассердившись, резко встал на ноги, заставив её изящно и как-то даже насмешливо отступить на полшага. И тут неожиданно оказалось, что он выше её на добрых полторы головы, в два раза шире в плечах и что вообще на вид ей никак не больше семнадцати. И это тоже не имело ни малейшего значения.

— Геро-оой, — протянула легенда. — Ох уж мне эти герои. Что прикажешь с тобой делать, чёрный летун?

Он хотел скрутить её одним из парализующих приёмов или хотя бы просто тряхнуть как следует, но рука не поднялась прикоснуться.

— Заканчивайте свои мерзкие игры, твари.

— Это вы мне? — искренне удивилось видение.

— Дева Победы, — раздельно, тщательно выговаривая каждый слог, произнёс Клод. — Погибла восемьдесят три года назад, во время одного из первых рейдов. Вы, конечно, неплохо изучили наш фольклор, если додумались использовать её образ. Но все красивые истории о том, что Виктория, мол, не умерла, а перешла в ментал и теперь существует там подобно какому-то духу — хранителю Земли, — это только истории. Ничего вы с их помощью не добьётесь. Так что убивайте меня, и покончим с этим.

Разумеется, иного объяснения и быть не могло. Клод даже представлял, как это было проделано. В ментале ничего не стоило обзавестись тем телом, которое больше нравилось, хватило бы только программных возможностей. Это он, Клод, отрезан сейчас от всей информационной поддержки и потому пси-байта не может сдвинуть. А те, кто его сюда забросил, могут в этом месте вытворять что угодно.

— Да-аа, — вновь протянула Виктория... То есть это существо. — Если это и есть новое, подающее столько надежд поколение, то Земля обречена.

— Что?

— Ты слышал когда-нибудь слово «воображение», летун?

— У нас нет времени на воображение! Мы ведём войну! — Эта война уже уничтожила его родителей и многих других.

— Печально. Но не безнадёжно. — Она отвернулась во тьму, словно ища кого-то, и Клод автоматически подался вперёд, схватив её за обнажённое предплечье. И тут же, наткнувшись на удивлённый взгляд, отпрянул.

А потом дохнуло лесом и кровью, и из тьмы соткалась огромная красноглазая волчица. Клод отпрянул к стене и, лишь когда сильные ладони возмущённо упёрлись ему в грудь, сообразил, что почему-то закрывает собой от опасности эту... кем бы она ни была.

Девушка вывернулась из его рук, проскользнув между ними, точно туман, и, прежде чем Клод успел среагировать, уже стояла рядом с чудовищем, положив тому руку на высокую холку. Миг — и девушка оказалась на шее гигантской волчицы, всё столь же спокойная и столь же ироничная. Клод вздохнул. Об этом монстре тоже ходили... легенды. Только совсем другого толка. Что-то по поводу тёмной стороны Девы и ещё о зле, таящемся внутри каждого из нас.

Много в округе развелось легенд. Бегают тут, понимаешь... зубастые такие.

Огромный, размером с хорошего быка, зверь грациозно скользнул к нему, заставив отшатнуться.

— Ну? — Она сидела, чуть свесившись, протягивая ему руку. — Ты идёшь? Или мне сообщить летунам, что их драгоценный герой должен получать свои награды посмертно?

Оставаться в катакомбах всё равно казалось по меньшей мере глупо, но ведь...

Клод вдруг неожиданно для себя самого шагнул вперёд и твёрдо обхватил протянутую ладонь. А в следующую секунду его с неожиданной силой вздёрнули в воздух, и оказалось, что он сидит на горячем загривке ожившего мифа, обнимая за обнажённую талию другой оживший миф, а реальность вокруг него слилась в череду цветных пятен и стремительных видений.

Волчица бежала длинными, удивительно мягкими прыжками, и перед глазами мелькали сначала какие-то фантасмагорические помещения такорикхи, а затем... Он вдруг узнал мимолётно вспыхнувший информационно-библиотечный терминал главного уровня, затем какой-то земной пейзаж, затем — О Дева! — рабочее окно совершенно секретного военного уровня, а затем и главную страничку уровня, принадлежащего чёрным летунам, затем подуровень его крыла, и наконец они оказались в аскетичном, стандартизированном помещении его собственного пси-сайта.

Клода била дрожь. Чтобы вот так запросто, без паролей и проверки допуска пролететь насквозь секретные военные уровни... Даже если бы чужие хакнули всю их систему, им бы не удалось проскользнуть так гладко! Да что там чужие! Даже их собственные специалисты из СБ, ставившие систему, этого бы не смогли. Он не ощутил никакого потока информации, никакого обмена данными, никакой подстройки психической полярности. Они просто оказались вплетёнными в психоинформационную структуру, в каком-то базовом смысле этого понятия, чтобы тут же исчезнуть, перепрыгнув на следующий уровень. Как будто они сами были псиберспейсом.

И это было абсолютно невозможно.

Волчица пошевелила лопатками, и Клод свалился, грузно шмякнувшись на пол и (должно быть, от полного обалдения) не догадавшись даже перекатиться. К тому времени как он поднялся на ноги, чудище уже исчезло, а Дева стояла рядом с ним, всё столь же насмешливая.

— Я так понимаю, отсюда ты сможешь вернуться в реал?

— Д-да...

Она повернулась, точно собираясь уходить.

— Постойте!

Чуть наклонила в его сторону голову.

— Вы... значит, вы и в самом деле после смерти стали духом псиберспейса?

Смеётся.

— А для этого мне обязательно нужно было умереть?

А-ааа...

— Клод, Клод, Клод. — Она вдруг оказалась рядом, взяла его лицо в ладони, глядя снизу вверх, но почему-то покровительственно. — Пёс войны. Бесстрашный воин. В тебе таится столь многое. Если бы ты только вновь научился верить! Научился мечтать. Научился видеть сны.

— Мои сны давно стали кошмарами.

— Знаю, — опустила руки, отошла на шаг, всё так же заглядывая в глаза. — Но иногда нам нужно рискнуть. Нужно рискнуть и поверить.

В его мыслях проносились возможные сценарии. Переодетый та'кхи. Вербует. Или неожиданно откуда взявшийся раконианин с извращённым чувством юмора.

— Во что верить? В то, что сказки о Деве Победы — правда? В то, что созданное в ментале может воплотиться в реальности? В то...

— Ш-шш, — прижала палец к его губам. — Пока достаточно. Поверь сначала в то, что ты только что назвал, а остальное придёт позже.

— Что?

Она вынула из уха одну из длинных, падавших чуть ли не на грудь цепочек и обернула её вокруг его запястья. И начала растворяться.

— Постой! — Клод услышал в своём голосе отчаяние. — Так кто же ты?

— Легенда, — зазвенел смехом её голос. — Легенда одной упрямой планеты!

Он ждал ещё какое-то время, а затем позволил домашней программе себя опознать и дал команду на выход из сети.

Придя в себя, резко сел в саркофаге, хватая ртом воздух и пытаясь понять, что же с ним случилось. Судя по налившимся багрянцем индикаторам, почти всё его программное обеспечение было уничтожено. Это означало, что уничтожен должен быть и он сам. Через несколько минут до его дома доберутся эксперты и медики, начнутся вопросы, выяснения. И он честно скажет, что сам ничего не понимает.

Но что же всё-таки случилось там, во время схватки? И что случилось потом? Почему ему пригрезился такой странный сон?

Клод положил руку на край саркофага, готовясь встать. И вдруг замер.

Ужас. Надежда. Недоверие. Ужас.

Запястье вызывающе охватывала тонкая золотая цепочка.

Совершенно реальная.