"Сесилия Дарт-Торнтон. Битва вечной ночи ("Горькие узы" #3) " - читать интересную книгу автора

Прозрачный дым витает средь лесов,
Разносит эхо звуки голосов,
А я тоскую, глядя на закат,
И к западу мечты мои летят.
Написано Лльеуэллом, менестрелем Ауралонда

Дождь. Дождь без начала и без конца. Быстрый перестук незримых пальцев,
что нетерпеливо выводят бесконечную дробь. Над отверстием рудной шахты
слышался лишь шум дождя да хриплое дыхание девушки - немой, оборванной,
изнуренной. Потеряв память, не имея ни малейшего понятия, ни кто она, ни как
попала сюда, бедняжка ползла, вслепую нащупывая путь во мгле подземелья,
пока не наткнулась на отверстие и не вывалилась под стрелы дождя. Недели
страданий от лангота, многодневный голод во время блужданий по лесной глуши,
отсутствие аппетита к пище Эриса после благоуханных яств Фаэрии истощили ее,
и теперь девушка из последних сил гнала себя вперед по вырубленным в тверди
скал тоннелям, вырывалась из цепких лап хищных кустарников. Иногда девушка
ненадолго забывалась тяжелым сном, а быть может - теряла сознание.
Одна радость: в такие минуты даже лангот забывался.
Девушка медленно ползла по грязи и мокрым камням заброшенных рудников,
не замечая ни окружающего ее величия, ни препятствий, что вырастали на пути.
Добравшись до верхнего уровня, она поднялась на трясущиеся ноги и пошла
дальше - казалось, занемевшее, коченеющее тело движется каким-то инстинктом,
уже не зависящим от разума.
Собачонка пропала. После обвала девушка долго лежала в подземелье,
время от времени слизывая капли сочащейся сквозь толщу скал воды. Ее сочли
мертвой, похороненной заживо. Охоту прервали - ведь охотники не ведали, кто
она такая, считали ее какой-нибудь глупой шпионкой, неудачливой
искательницей приключений или воровкой, жестоко поплатившейся за свою
опрометчивость. Камнепад должен был убить ее - и все же девушка выжила:
благодаря ли загадочному дару леди Нимриэль, собственным ли внутренним силам
или чему-то еще - неведомо.
Внезапно земля ушла у нее из под ног, и девушка покатилась вниз -
навстречу мучительной боли. Браслет ее зацепился за сухой сук. Она
расстегнула застежку и рухнула в заросли ядовитого плюща.
Потянулись медленные, мучительные часы.
Гораздо позже проезжий возчик нашел валявшуюся на обочине стриженую
бродяжку в оборванном мужском платье. Он украл ее эльфийский плащ, а саму
девушку передал на попечение Гретхет.
С тех пор много воды утекло...

Теперь же, когда воспоминания нахлынули на распростертую в
полубессознательном состоянии под сенью ночного леса близ Призрачных Башен
девушку - так весной живица рьяно устремляется по стеблю растения, - в груди
ее разгоралась странная эйфория. Опыт пережитого исполнил ее силой. Ей
чудилось - у нее выросли крылья и она взирает на мир с немыслимой высоты, а
отсветы славы окрашивают золотом оперение могучих крыльев. И в этом
мысленном образе она могла бы - только протяни руку - собрать в ладонь
дождь. Тучи холодили росой ее щеки, а солнцем она могла бы играть, точно
золотым мячиком. Люди копошились у ее ног, точно жалкие муравьишки; ничто,