"Эмма Дарси. Несладкая месть " - читать интересную книгу автора

положила на колени самый первый альбом. Кин сел рядом с ней, и она оказалась
между отцом своей дочери и ее бабушкой. При мысли о том, что теперь эти два
человека будут неотъемлемой частью Зонной жизни, Николь охватил трепет, с
которым она не могла совладать, и когда она открывала альбом, руки ее
дрожали, а голос внезапно охрип от нахлынувших эмоций.
- Это Зоя в день своего рождения.
Малышка выглядела такой крошечной на больничной тележке для
новорожденных - вся запеленатая, открыто только личико и неожиданно густая
копна черных волос. Ее глазки были закрыты. Полумесяцы длинных густых ресниц
были тоже поразительно темными.
- Она выглядит совсем так же, как Хоакин при рождении, - восхитилась
Эвита, прижимая руки к сердцу.
- Нет, Madre.  - Кин пальцем коснулся полной нижней губки дочери на
фотографии. - Этот прелестно очерченный ротик явно от Николь.
Замечание Кина про рот было слишком интимным, подумала Николь, остро
ощущая его плотно прижатое к ней бедро.
После этого единственного замечания Кин молча и внимательно разглядывал
фотографии дочери, как бы наблюдая за ее взрослением. Эвита же забрасывала
Николь вопросами и комментировала каждую фотографию своей прелестной внучки.
Кин просто смотрел, и Николь все сильнее ощущала растущее в нем напряжение.
Она словно читала его мысли: "Я пропустил это и это...", и многолетнее
горькое, мстительное чувство, двигавшее ее мыслями и поступками, стало
превращаться в чувство глубокой вины. Как она могла поступить так ужасно,
утаив Зою от него? Кин молчал и тогда, когда Николь листала второй альбом и
почти заканчивала третий. Только когда он увидел сильно исхудавшую дочь,
стоявшую возле "дерева бабочек", из его горла исторгся звук, похожий на
всхлип.
- Это, вероятно, после того, как она переболела менингитом?
- Менингитом? - в ужасе воскликнула Эвита.
Николь была в шоке. Она не говорила Кину о болезни дочери. Так откуда
же он мог узнать о ней?
Она резко повернула голову, посмотрела на Кина и увидела боль и гнев в
его глазах. Наклонившись к матери, он объяснил:
- К счастью, у Зои не было осложнений, и она довольно быстро
выздоровела, Madre. А Николь пришла в голову замечательная идея сделать для
нее "дерево бабочек", чтобы отвлечь и помочь скорее выздороветь. Посмотри,
какое оно восхитительное, правда? - Голос Кина звучал хрипло.
Должно быть, Зоя рассказала ему о болезни, когда он подарил ей бабочку.
Неужели ее болезнь его действительно так взволновала? Тогда ее решение
утаить от него ребенка было чудовищно эгоистичным.
Перелистывая четвертый, и последний, альбом, на фотографиях в котором
Зоя выглядела совершенно здоровой и веселой девочкой, Николь внезапно
подумала о том, что, когда дочка заболела менингитом, Кин уже освободился от
наследия прошлого, связанного с проступком его отца. И все же, возвратившись
из Аргентины, он, очевидно, продолжал с упорством накапливать богатство, а
это значит, в любом случае он вряд ли мог бы уделять много внимания больному
ребенку. Сейчас Кин уверен, что смог бы измениться сам и изменить свою
жизнь, убеждала себя Николь. И многое говорило о переоценке его жизненных
приоритетов. Прервал же Кин встречу с важным клиентом, чтобы не пропустить
свидания с ней. Потом его приход к Зое утром во вторник...