"Эмма Дарси. Второй медовый месяц [love]" - читать интересную книгу автора

Это не было ни волнующе, ни захватывающе. Это было постыдно. Джина
чувствовала себя уличной девкой в ничего не прикрывающем наряде. У нее
неожиданно затвердели соски. Спазм свел желудок. По спине побежали
мурашки. Пусть она и убеждала себя, что эта сорочка скорее дразняще
полуоткрывает, чем открыто демонстрирует ее формы. Пристальный взгляд
Рейда мигом раздел ее. Все ее самообладание рухнуло, она потеряла дар речи
и беспомощно застыла, хорошо отдавая себе отчет, что совершила ужасную
ошибку.
- Значит, до тебя наконец дошло, что я мужчина, - глухо сказал Рейд.
- Видно, нелегко было перестать видеть во мне только содержателя семьи...
да еще производителя потомства.
У Джины отвисла челюсть. Его слова, словно тяжелые камни, сыпались на
нее, пробивая глухой туман первого шока и заставляя ее искать подходящий
ответ.
- Я никогда о тебе так не думала! - воскликнула она.
- Слишком грубо и приземленно, так? Полагаю, ты всегда думала обо мне
как об отце твоих детей. Это одно и то же.
У Джины снова пропал дар речи при внезапной мысли о том, что он
думает о ней.
- Ты, наверное, с самого ужина себя принуждала, чтобы сейчас
предложить мне свое тело, - продолжал Рейд, небрежно указывая рукой на ее
соблазнительный наряд и проходя от двери к стулу у своей половины кровати.
Поморщившись, он извинился:
- Прости, что не оценил этого усилия. Оно, наверное, стоило тебе
невероятной внутренней борьбы. Но я бы предпочел, чтобы тебе не
приходилось... терпеть меня, - его глаза были холодны как лед, - только
чтобы сохранить наш брак.
Джине показалось, что из легких у нее разом вышел весь воздух.
Замерев, она широко открытыми глазами смотрела на мужа, чьи слова
безжалостно врезались в ее мозг. Она ведь и хотела, чтобы Рейд раскрылся,
хотела узнать правду об их отношениях, но оказалось, он лелеял только
недобрые чувства... Нет, в это трудно поверить!
Может быть, он пьян? Иногда он выпивал стакан-другой портвейна у себя
в кабинете. Но тогда тем более вероятно, что это и есть его истинные
чувства: ведь, говорят, у пьяного на языке то, что у трезвого на уме.
Рейд бросил пиджак на спинку стула, развязал галстук и бросил его
туда же, его движения были подчеркнуто размеренными. Его с трудом
сдерживаемого гнева почти не было заметно, хотя воздух в комнате
вибрировал от напряжения. - Можешь расслабиться. Джина, - с неискренней
улыбкой сказал он. - Нашему браку ничто не угрожает. Как я нужен тебе,
чтобы растить наших детей, так и ты необходима мне, чтобы у меня была
семья. Тебе не надо ничего предпринимать. Ты все равно остаешься моей
женой.
Его холодная логика заставила ее болезненно возразить:
- Я тебя не терплю. Как ты мог произнести это слово? Неужели я дала
тебе повод подумать такое?
- Слишком сильно сказано для тебя? - язвительно поинтересовался Рейд,
бросая на спинку стула жилет. Его пальцы пробежали по пуговицам рубашки,
пока он взвешивал слова жены, задумчиво глядя на нее. - Ну, может быть,
мне просто так кажется, - сказал он. - А на самом деле ты думаешь об этом