"Джеральд Даррелл. Натуралист на мушке, или Групповой портрет с природой " - читать интересную книгу автора

пропагандистом в нашей стране. Практически все книги Даррелла, переведенные
и изданные с тех пор в СССР, выходили с моими комментариями и предисловиями.
А книг вышло много: "Гончие Бафута", "Под пологом пьяного леса", "Три
билета до Эдвенчер", "Поместье-зверинец", "Путь кенгуренка", три
автобиографические повести о детстве Даррелла, "Поймайте мне колобуса" и
многие другие. В сущности, неизвестными советскому читателю остались всего
несколько произведений Даррелла, и не потому, что там было что-то "такое", а
по причине их некоторой художественной и информационной бледности. Не
поставим это ему в упрек - ведь даже у самых известных писателей бывают
слабые вещи.
Популярность Даррелла в нашей стране поистине необыкновенная. Я бы даже
сказал, что советские читатели знают и ценят его гораздо больше, чем
соотечественники. Сегодня купить перевод книги Даррелла не только в газетном
киоске, но и в книжных магазинах практически невозможно - и это несмотря на
довольно значительные тиражи и многочисленные переиздания, несмотря даже на
то, что Даррелла начали переводить на языки народов СССР. Более того, за
прошедшие десятилетия "мода" на него не только не потускнела, но возросла и
укрепилась. Из всех натуралистов, пишущих о природе, Даррелл, несомненно,
пользуется у нас самой большой известностью.
Истоки такой популярности в его книгах. Именно они создали, определили,
высветили образ их автора в представлении советских читателей. Самого же
Даррелла мы, так сказать, лично не знали. Поэтому легко понять тот интерес,
который возбудила во всех поклонниках Даррелла весть о его возможном приезде
в Советский Союз для участия в съемках многосерийного телефильма о природе
СССР и ее охране. Больше других, пожалуй, волновался я, ожидая встречи с
человеком, ставшим мне дорогим и близким за многие годы работы над его
книгами. Ведь до тех пор мы обменялись лишь несколькими довольно
официальными письмами. Каким-то он окажется на самом деле?
Переговоры о съемках телефильма затянулись почти на три года, но, к
счастью, завершились успешно. Осенью 1984 года Даррелл побывал в Москве, но
я был в экспедиции, и мы разминулись. А весной следующего года я и мои
коллеги-зоологи узнали: Даррелл снова в Москве! На этот раз встреча наша
состоялась. Она произошла в холле гостиницы "Будапешт". Я хорошо представлял
себе внешность Даррелла по нескольким портретам, которые были опубликованы в
его книгах (сравнительно молодой красивый мужчина с темной бородой и
грустными глазами), но не учел, что пролетели годы, и годы непростой жизни,
поэтому оказался не совсем готов к встрече. Тем не менее, когда в дверях
холла появился грузный мужчина с загорелым обветренным лицом, на котором
особенно контрастно выделялись совершенно белая борода и светло-голубые,
лучистые глаза, я сразу узнал его. Во всей осанке вошедшего чувствовалось
спокойствие, ощущение собственного достоинства и даже какая-то властность. Я
заметил, как глаза всех, сидящих в холле, устремились на Даррелла, как люди
начали перешептываться и переглядываться, безошибочно угадывая
неординарность вошедшего человека. (Такое же почтительное любопытство мне
пришлось наблюдать в Кении по отношению к Бернгардту Гржимеку, когда он
появлялся в общественных местах.)
Как ни странно, но Даррелл тоже сразу "узнал" меня (вероятно, по
описанию Джона Хартли - своего неизменного помощника и героя многих книг, с
которыми я познакомился раньше. А может, существуют какие-то флюиды?) Мы
дружески обнялись, и с той минуты между нами возникла настоящая личная