"Джеки Даррелл. Звери в моей постели " - читать интересную книгу автора

Джим, когда мы поехали обратно в город. - Крис весьма доволен собой,
глядишь, и позволит нам отлучиться вечером на несколько минут.
Целью следующей нашей экскурсии была гора Брюса, и Даррелл не скрывал
своей радости оттого, что узрит тамошние раритеты.
- Подумать только, наконец-то я увижу настоящего живого ноторниса,
никогда не думал, что это возможно.
Его энтузиазм объяснялся тем, что эту птицу считали вымершей, пока в
1948 году не открыли заново на Южном острове. Стремясь спасти ноторниса (он
же такахе), УПР отловило несколько птенцов и поместило в питомник для
размножения. Этот питомник мы и намеревались осмотреть. Птицы помещались в
вольере сразу за домиком охотинспектора. Он как раз собирался кормить их,
так что мы прибыли вовремя. Сперва в кустах послышался страшный шум, затем
оттуда выкатилось нечто вроде свалки регбистов, из которой стали по одной
отделяться птицы изумительного вида. Величиной с небольшую индейку, одетые в
синие перья с отливом, с ногами и клювом цвета красного сургуча, они словно
вышли из книг про Алису. Все их внимание было обращено на кормушки, и они
совершенно игнорировали нас, пока я не предложила одной птице банан. Тут они
сразу заметили нас, и Джим, Крис и Даррелл поспешили воспользоваться
случаем, чтобы нацелить на такахе свои камеры. Даррелл был в полном экстазе,
непрерывно восхищался вслух птицами, которые и впрямь были чудо как хороши.
Такахе принялись препираться из-за корма, и, зараженный энтузиазмом
Даррелла, Крис снимал их во всех позах - бегущих, идущих, дерущихся, клюющих
корм, - стараясь ничего не пропустить.
Наконец он закончил съемку, а Даррелл уже предвкушал встречу с какапо,
самым крупным попугаем Новой Зеландии, ведущим ночной образ жизни;
считалось, что эти птицы сохранились только в неволе. Управление природных
ресурсов приняло меры, чтобы спасти их от вымирания. К сожалению, один из
двух экземпляров, доставленных в питомник, умер; тем заботливее относился к
уцелевшему охотинспектор. Какапо отличается робким нравом, поэтому Дарреллу
было дозволено в одиночку подойти и посмотреть на сидящую в отведенном ей
ящике удивительную птицу.
В приподнятом настроении мчались мы в тот день обратно в Веллингтон,
очень довольные проделанной работой.
С присущей нам предусмотрительностью мы решили отправиться на пароме в
Пиктон на Южном острове в разгар пасхальных праздников. В итоге попасть на
этот паром нам удалось только с помощью любезных чиновников новозеландской
администрации, ибо все палубы были заполнены людьми, лежащими в обнимку с
башмаками и рюкзаками, каковые, судя по всему, служат принадлежностью
каждого новозеландца. Поскольку у нас были билеты в каюту "люкс" (во всяком
случае, так она сама называла себя), мы, не дожидаясь чьих-либо указаний,
живо разместились в ней и нажали на кнопку звонка, вызывающего обслугу.
Подождав полчаса, позвонили еще раз.
- Я предупреждал тебя, Джерри, - сказал Брайен, - что на этом пароме
бывают проблемы, особенно в пасхальные дни.
- Пойдем, поищем стюарда, - предложил Даррелл, - если вообще существует
таковой, добудем содовой разбавить наше виски.
Они с Брайеном ушли, оставив нас с Джимом терпеливо ждать в окружении
былой роскоши. Вскоре они вернулись, гордо неся шесть бутылок содовой.
- Ну и пароход, черт бы его побрал, - простонал Даррелл. - Все закрыто,
только коррупция и взятки помогли нам добыть хоть что-то.