"Джеральд Даррелл. Новый Ной " - читать интересную книгу автора

глазками - густые белые брови, словно два белых банана. Размером они с
обыкновенную крысу, хотя носы куда острее и хвосты значительно длиннее.
Первого "неосторожного лунатика" - он же пушистый опоссум - мне принес
мальчик-индеец, поймавший его ночью у себя в саду. Я как раз собирался
возвращаться в базовый лагерь, на берегу реки меня ждал паром, и нельзя было
терять ни секунды. На полпути к причалу я вспомнил, что для этого маленького
существа нужна клетка, а на пароме ее наверняка не окажется. Тогда я решил
вернуться в деревенский магазинчик и раздобыть там коробку. Мой приятель
ринулся вперед, чтобы задержать паром, а я вместе с обеспокоенным зверьком,
повисшим на веревке, бросился как сумасшедший к магазинчику.
Выложив из большой коробки жестянки с разными припасами, торговец
протянул ее мне. Схватив коробку и на бегу поблагодарив его, я опрометью
бросился назад, к набережной. Мальчик-индеец, провожавший меня, ловко ее нес
остаток пути на голове. Бежать по пыльной дороге под палящим солнцем было
невыносимо, но всякий раз, когда я останавливался перевести дыхание, с реки
доносился рев парома - экипажу надоело меня ждать, и в тот самый момент,
когда я добрался до набережной, их терпение иссякло и они уже хотели убирать
сходни и отчаливать.
На борту судна, отдышавшись, я принялся мастерить из коробки клетку для
зверька. Когда клетка была готова, настала очередь отвязывать зверька от
веревки. Опоссум же был настроен далеко не дружелюбно, шипел на меня, как
гадюка, и кусал за пальцы, но я сумел-таки развязать веревку.
Тут я заметил у него между задними ногами странную выпуклость, похожую
на сосиску. Я испугался, что у зверька повреждены внутренности. Когда я
аккуратно ощупал это место, шкурка неожиданно отошла, и моим глазам открылся
длинный неглубокий карман, в котором прятались четыре дрожащих розовых
детеныша.
Так вот, оказывается, что таилось в этой выпуклости! А я-то думал, не
приключилась ли со зверьком какая беда... Мамаша, надо сказать, была очень
раздражена тем, что я без спросу залез к ней в карман, больно цапала меня и
громко кричала. Когда я водворил ее в клетку, первое, что она сделала, -
села на задние лапы и открыла карман, чтобы убедиться, все ли детеныши на
месте. Затем она причесала свою шкурку и принялась есть фрукты, которые я ей
принес.
Когда детеныши подросли, им стало тесно в узком тайнике, а вскоре там
уже помещался только один из них. Обычно малыши лежали на полу клетки
неподалеку от матери, но если что-то пугало их, они опрометью бросались к
спасительному кармашку, так как знали: спрячется только тот, кто добежит
первым, а остальные останутся снаружи один на один с опасностью.
Мамаша-опоссумиха, гуляя по клетке, приглашала детенышей к себе на спину;
так они и катались, цепко вцепившись в материнскую шкуру и обвив длинные
розовые хвосты вокруг ее тела в объятии, исполненном любви.


Глава тринадцатая,
В КОТОРОЙ МНЕ ПОПАДАЕТСЯ
ЧЕТЫРЕХГЛАЗАЯ РЫБА

Когда я был в Британской Гвиане, я горел желанием раздобыть несколько
видов красивых крохотных птичек - колибри. Мне посчастливилось встретиться с