"Джеральд Даррелл. Новый Ной " - читать интересную книгу автора

пойманному собрату, раздалось фырканье множества молодых кайманов на много
миль вокруг. Так-то я и узнал, где они скрываются, и вскоре у нас в лодке
был уже целый мешок извивающихся рептилий.


Весьма странным обитателем здешних рек и ручьев является жаба под
названием пипа. Возможно, жаба с "карманами" - одна из самых диковинных
амфибий в мире. Я поймал несколько этих чудных созданий в заросшей водяными
лилиями заводи на одной из больших по местным меркам речек. Жабы так
сливались с грязными бесформенными листьями, что я не сразу признал их за
что-то живое. Они имеют около пяти дюймов в длину и напоминают миниатюрные
кожаные воздушные змеи с лапкой в каждом углу. Когда я ловил их, они не
брызгали слюной и не сопротивлялись, как большинство жаб и лягушек, а
смирнехонько лежали, надеясь, что маскировочная окраска, имитирующая мертвые
листья, убережет их.
Одной из пойманных мною особей оказалась самка с икрой, что особенно
обрадовало меня: появился удивительный шанс понаблюдать за появлением на
свет детенышей. Когда самка мечет икру, самец втискивает ее в мягкую
губчатую кожу своей подруги, специально сотворенную природой так, чтобы ее
принять. Поэтому сначала икринки кажутся прозрачными бусинами, вделанными в
коричневую кожную ткань. Затем та половина икринки, что торчит над уровнем
кожи, затвердевает, образуя своеобразную выгнутую крышку. Другая же половина
находится как бы в "кармане" на спине у самки. В защищенных таким образом
икринках постепенно развиваются головастики, которые затем превращаются в
миниатюрных жаб, столь крошечных, что шесть штук спокойно разместились бы на
почтовой марке. Когда им приходит пора вылупляться, край возвышающейся над
кожей скорлупы размягчается, и, извиваясь и толкая друг друга, крошечные
создания откидывают крышку, словно дверцу запасного выхода из самолета, и
ценой значительных усилий выкарабкиваются из этого своеобразного
"инкубатора" на материнской спине.
Пойманную крупную самку я поместил в большой жестяной бидон, где она
неподвижно лежала на поверхности воды; создавалось впечатление, будто она
уже несколько дней как сдохла. Но я видел, что у икринок на ее спине
отвердевает крышка, и терпеливо ждал, когда настанет время вылупляться
крошечным жабам. Случилось это лишь тогда, когда я с живым грузом пересекал
на пароходе Атлантику и уже был на полпути к дому. Да, прямо скажем, не
лучшее они выбрали время для появления на свет.
Было уже около полуночи, когда я кончил работу и собирался вернуться к
себе в каюту; но перед тем как погасить свет в помещении, где находились
звери, я еще разок взглянул на жабу и заметил, что на спине у нее вырос
небольшой черный побег. Присмотревшись, я увидел, что одна из крышек,
защищавших икринки, откинута, а черный побег - это лапка жабенка, которой он
размахивал туда-сюда, пытаясь избавиться от материнской опеки. Я наблюдал,
как ему удалось высвободить и вторую лапку, потом голову; после этого он на
мгновение замер и оглянулся вокруг, как крошечный шахтер, выходящий на
поверхность после длительного пребывания в забое.
Чтобы выбраться на свет Божий, ему понадобилось четыре-пять минут.
После этого он, очевидно вконец измотанный борьбой за свободу, некоторое
время полежал на спине у матери. Потом соскользнул в воду и принялся весело
плавать вокруг своей родительницы. Я продолжал наблюдать, и вот уже вторая