"Джеральд Даррелл. Зоопарк в моем багаже (про животных)" - читать интересную книгу автора

- Она украла мою подушку, - возмущенно доложил Филип.
Я заглянул в клетку Тикки, черноногой мангусты. Она и впрямь не скучала
в пути: просунув лапу между прутьями, потихоньку втащила в клетку маленькую
подушку, которая составляла часть постели нашего повара. И теперь окруженная
сугробами перьев важно сидела на остатках подушки, явно очень довольная
собой.
- Ничего, - утешил я повара, - я куплю тебе новую. А ты присматривай за
остальными своими вещами, не то она их тоже украдет.
- Хорошо, сэр, я присмотрю, - ответил Филип, бросая хмурый взгляд на
облепленную перьями Тикки.
И мы покатили дальше через зеленую, золотистую и белую саванну под
синим небом с тонкими прожилками ссученных ветром белых облаков - будто
легкие клочья овечьей шерсти плыли у нас над головой. Казалось, здесь надо
всем потрудился ветер. Могучие обнажения серых скал он превратил в
причудливейшие изваяния, высокую траву - в застывшие волны, маленькие
деревья согнул и искорежил. Все вокруг трепетало и пело в лад ветру, а он
тихо посвистывал в траве, заставлял деревца взвизгивать и потрескивать,
трубил и гикал среди высоких скал.
Мы продолжали путь к Бафуту. К концу дня небо стало бледно-золотистым,
потом солнце ушло за дальние горы, и весь мир окутался прохладным зеленым
сумраком. Уже в потемках грузовик с ревом обогнул последний поворот и
остановился в центре Бафута, возле усадьбы Фона. Слева простирался широкий
двор, дальше сгрудились домишки жен и детей Фона. Над ними возвышалась
большая хижина, в которой покоился дух его отца и множество других, не столь
важных духов. Казалось, что на нефритовом ночном небе вздымается чудовищный,
потемневший от времени улей. На пригорке справа от дороги стоял рестхауз
Фона, что-то вроде двухэтажной итальянской виллы из камня с опрятной
черепичной крышей. Он смахивал на ящик для обуви. Вдоль обоих этажей -
широкие веранды, увитые бугенвиллеями с розовыми и кирпичными цветками.
Мы выбрались из машины и проследили за выгрузкой животных и их
размещением на веранде второго этажа. Потом сгрузили и убрали все
снаряжение. Пока мы пытались кое-как смыть с себя красную пыль, Филип
схватил остатки своей постели, ящик с кухонной утварью и продуктами и
зашагал к кухне твердо и решительно, будто патруль, которому поручено
подавить небольшой, но досадный бунт. Когда мы кончили кормить животных, он
появился вновь и принес удивительно вкусный ужин. После еды все повалились
на кровати и уснули как убитые.
На следующее утро, едва занялась заря, мы по холодку отправились
засвидетельствовать почтение нашему хозяину - Фону. Миновали широченный двор
и нырнули в хаос площадок и улочек между хижинами жен Фона. Наконец вошли в
небольшой дворик, осененный могучей гуавой. Здесь стояла вилла самого Фона,
маленькая, аккуратная, сложенная из камня и покрытая черепицей, с широкой
верандой вдоль одной стороны. На верхней ступеньке крыльца стоял мой друг,
Фон Бафута.
Вот он - высокий, стройный, в простом одеянии, белом с синим узором. На
голове маленькая ермолка тех же цветов. Лицо его озаряла так хорошо знакомая
мне веселая, озорная улыбка. Могучая рука была протянута вперед для
приветствия.
- Здравствуй, мой друг! - воскликнул я, взбегая по ступенькам.
- Добро пожаловать, добро пожаловать... ты приехал... добро пожаловать,