"Джеральд Даррел. Птицы, звери и родственники (о животных)" - читать интересную книгу автора

полоску бабочки-парусники в своих элегантных визитках совершали пируэты
над оградой из фуксий, исполняя сложные па менуэта друг с другом;
бабочки-колибри неподвижно висели в воздухе перед цветами, исследуя каждый
цветок своим длинным тонким хоботком.
У меня не было сведений, даже простейших, об этих созданиях и не было
книг, чтобы узнать о них. Я мог только наблюдать за ними, когда они
хлопотали в саду, или ловить их, чтобы изучить более тщательно. Очень
скоро моя спальня заполнилась множеством банок из-под варенья и жестянками
из-под бисквитов, набитых трофеями, которые я находил в нашем маленьком
садике. Все это приходилось проносить домой тайком, так как вся семья,
разве что за исключением мамы, с тревогой смотрела на внедрение фауны в
дом.
Каждый сверкающий день множил загадки о поведении насекомых, словно
бы подчеркивал мою неосведомленность. Одним из созданий, которое особенно
интриговало и раздражало меня, был навозный жук. Обычно я лежал на животе
с Роджером, моей собакой, припавшей к земле рядом со мной подобно горе
черных кудряшек, и наблюдал за двумя черными блестящими жуками, каждый с
изящно изогнутым носорожьим рогом на голове. Они катали между собой (с
огромной самоотверженностью) чудесной формы шар из коровьего помета.
Прежде всего мне хотелось узнать, как им удается сделать совершенно
круглый шар. По собственному опыту с глиной и пластилином я знал, как это
трудно сделать, сколько бы вы ни терли и ни мяли материал, тогда как жуки,
пользуясь только своими заостренными ногами как инструментом, без циркуля
и другой помощи ухитрялись лепить очаровательные шарики навоза, круглые,
как луна. Вторая загадка: зачем они делают эти шарики и куда их несут?
Я разрешил эту проблему или часть ее, посвятив однажды целое утро
парочке навозных жуков и отказавшись от наблюдений за другими насекомыми в
саду. Даже тихое тявканье и зевота скучающего Роджера не могли отвлечь
меня от этой задачи. Медленно, на четвереньках, я следовал за жуками фут
за футом через сад, такой маленький для меня и такой обширный мир для них.
Наконец они подползли к небольшому склону под оградой из фуксий. Катить
шарик вверх по склону было им очень трудно, несколько раз нога то одного,
то другого жука срывалась, и шарик скатывался к подножию. Тогда жуки
спешили к нему и, как представлялось моему воображению, бранили друг друга
за оплошность. Мало-помалу они все-таки втаскивали его наверх и затем
направлялись вниз по противоположной стороне. У основания склона я впервые
заметил круглое отверстие вроде колодца, уходившее в глубь земли; туда-то
и направились жуки. Когда они были дюймах в двух от отверстия, один из
жуков продвинулся вперед и попятился к отверстию, где и уселся, отчаянно
работая передней ножкой, тогда как другой с большим усилием (я почти
убедил себя, что слышу его тяжелое дыхание) подкатил шарик к краю ямки.
Какое-то время они толкали и тянули его, пока он вместе с жуками не
скрылся под землей. Меня взяла досада. Ведь они, несомненно, собирались
что-то сделать с навозным шариком, но если они делают это под землей, как
я мог увидеть, что именно? Надеясь пролить некоторый свет на эту проблему,
я поставил ее перед родными, когда мы собрались за ленчем.
Что, спросил я, делают навозные жуки с навозом? На минуту воцарилась
неожиданная тишина.
- Ну, я полагаю, они извлекают из него пользу, милый, - неопределенно
сказала мама.