"Наталья Дарьялова. Вот и кончилась вечность..." - читать интересную книгу автора

А я стал человеком. У меня теперь есть свое тело, слабое и уязвимое, и
теперь я сам по себе, потому что человек одинок во все времена.
Мое тело - как несовершенный, разлаженный механизм, оно еще не осознало
себя единым целым, оно скрипит, и ноет, и мучает меня.
Ночью, когда тихо, и тишину, как сторож с колотушкой, охраняет тиканье
больших старинных часов, купленных отцом моего отца незапамятно давно, я
лежу, слушаю тишину, полную всевозможных звуков, я смотрю в черное окно, и
мне плохо и тоскливо, потому что я уже ушел оттуда, из бесконечности, и еще
толком не пришел сюда, в этот мир, в эту комнату, в эту кровать, к этим
людям.
Болит живот.
И я плачу.
Мама сбрасывает тяжелое одеяло, которому отдала свое тепло, и, сразу
замерзнув, торопливо ищет ногами тапочки. Так и не отыскав, шлепает босиком
к моей кроватке, берет меня на руки.
- Ты что делаешь, как маленькая, простудишься,- бормочет отец и тут же
засыпает.
А мама качает меня, ласково и терпеливо, как когда-то качали ее, я
пригреваюсь, перестает мучить живот, и неожиданно мне становится лучше:
незаметно для самого себя, как-то вдруг, я засыпаю, и снова оказываюсь там,
далеко, в Вечности.
И так бегут дни, я привыкаю к людям, которые стали моей семьей, которые
безоговорочно приняли меня таким, каким я родился, и даже не родился, а
каким меня выдала им на руки, будто праздничный заказ по списку, нянечка в
роддоме, за что получила свой рубль, пусть тоже порадуется нашей радостью, и
они, еще и не заглянув под угол одеяла, откуда сиротливо торчало мое
сморщенное личико, уже приняли меня, и подумали, какой я прекрасный.
А ведь в магазине, скажем, какую-нибудь самую дурацкую безделку, ну,
маску новогоднюю - и ту можно выбрать.
Ребенка - нет, получай что дадут.
И они получили, и вот любят, служат мне, как царю. Неужели только от
сознания, что во мне - частица их самих, что я - их генетическое зеркало?
Но ведь если бы я вырос, а им сказали, что вот, мол, ошибка вышла, не
тот сверток вы получили, не того вырастили? Нет, уже все, не перестали бы
любить, а по-прежнему растили бы и опекали, пока сил хватит. Чисто людская
нелогичность: любить не то, что полагается, а к чему сердце прикипает...
А если бы с самого начала не растили - пусть и своего, кровного, то и
не любили бы: самые горячие отцы, уйдя из семей, вдруг словно забывают про
своих, в прошлом до безумия любимых детей. Ребенка надо вначале долго
носить, потом в муках рожать, потом самоотверженно ставить на ноги, кормить,
воспитывать, ночей из-за него не спать - и только тогда награда: любовь.
Любовь родителей к ребенку. А уж ребенка к родителям - это как повезет.
Я постепенно привыкаю к своей семье. К маме - она еще совсем
молоденькая, добрая, трусиха, плакса; но если вдруг дело доходит до моих
интересов - на улице или, скажем, в поликлинике - тут она вдруг львица, не
узнать. Привыкаю к отцу. Он высокий, очень большой, и с ним надо осторожнее.
И к бабушке.
У нее тяжелый седой пучок, натруженные руки, которые, кажется, старше
ее самой. К деду. Он еще выше отца, чуть сутулый, с богатыми седыми усами, у
него желтые прокуренные пальцы, от которых приятно пахнет табаком.