"А.А.Данилов, А.В.Пыжиков. Рождение сверхдержавы: СССР в первые послевоенные годы " - читать интересную книгу автора

были приглашены в Москву для "инструктажа". 7 июля Молотов шлет им новую
директиву, в которой "советует" не давать ответа в Париж до 10 июля, т. к.
"друзья высказываются против участия в совещании 12 июля, поскольку СССР в
совещании не будет участвовать". Вероятнее всего, Сталин испугался
возможного согласия своих союзников на увещевания Маршалла. В тот же день
Молотов шлет новую шифровку в союзные столицы и отмечает, что в Париже "под
видом выработки плана восстановления Европы инициаторы совещания хотят на
деле создать западный блок со включением в него западной Германии".[60]
Поводом к этой телеграмме послужили новые разведданные, полученные этим
днем. В связи с этим Молотов "отменил" свою телеграмму от 5 июля и предлагал
ни в коем случае не посылать своих представителей на этой совещание. При
этом самостоятельность каждой страны должна была проявиться в том, что
"мотивы отказа каждая страна может представить по своему усмотрению".[61]
8 июля последовал "отбой" на встречу лидеров соцстран в Москве. В тот
же день ТАСС без согласования дал информацию о решении правительств ряда
стран не посылать своих представителей в Париж. Это сообщение вызвало в
восточноевропейских столицах переполох. Как сообщал посол СССР в Варшаве
Лебедев, президент Польши Б. Берут "обратил внимание Советского
правительства на то обстоятельство, что Польское правительство никакого
решения по этому вопросу не принимало, вследствие чего было бы желательным,
чтобы агентство ТАСС как можно скорее внесло надлежащую поправку в свое
сообщение. Делая мне это заявление, Берут был очень взволнован, так как
такое сообщение ТАСС, по его мнению, ставит руководство ПНР в очень трудное
положение в отношении их партнеров по демократическому блоку".[62]
Еще серьезнее дело обстояло с позицией Чехословакии. В отличие от
других стран "народной демократии", она почти сразу после получения
телеграммы из Москвы от 5 июля дала согласие на участие в парижской встрече
и назначила своим представителем на встрече посла в Париже Носека. Поэтому в
новой ситуации, сложившейся 7 июля правительство Чехословакии не сочло
возможным отказаться от участия в парижской встрече и твердо стояло на
своем. Даже Готвальд заявил послу СССР в Праге, что ничего поделать нельзя,
так как правительство уже приняло решение, которое опубликовано в печати.
Однако оказалось, что изменить все можно. Сталин потребовал срочного приезда
в Москву руководства Чехословакии. 9 июля, принимая ее в Москве, он в
ультимативной форме потребовал отказа от участия в парижской встрече. "Своим
участием в Париже вы были бы использованы в качестве инструмента против
СССР. Этого ни советский Союз, ни его правительство не допустили бы".[63] В
зависимость от решения по данному вопросу Сталин поставил и вопрос о
дальнейшей экономической помощи Советского Союза Чехословакии. 11 июля
правительство Чехословакии приняло новое решение - в парижском совещании не
участвовать. Как заявил по возвращении из Москвы министр иностранных дел Я.
Масарик, "я ехал в Москву как свободный министр, а вернулся как сталинский
лакей!".
Думается, что именно эта особая позиция чехов летом 1947 г. ускорила
выработку в Москве "нового курса" в отношении своих восточноевропейских
союзников.
Во всяком случае в отношении Чехословакии Сталин решил действовать
решительно. В феврале 1948 г. чехословацкие коммунисты спровоцировали
правительственный кризис, ставший поводом для захвата власти. Ключевой
фигурой, которая могла этому воспрепятствовать был президент Э. Бенеш. Для