"Дина Данович. Страсти по Анне " - читать интересную книгу автора

прозван Барклаем де Толли. Прозвища приклеились, и теперь их в корпусе иначе
не называют. А Сусанин, между прочим, наш командир! И командиром выбран был
единогласно, но Велиховский - вон, вон! - смотрит на тебя, не удержался
тогда, сказал: "Посмотрим, куда-а нас заведет Сусанин". А Меньшиков наш, сам
маленький, а насмешник большой, нашелся сразу: "Поляки могут не соваться,
если Сусанин их не устраивает".
Польский шляхтич Велиховский вскинул подбородок и отвернулся от нас.
- Тимирев, вы хотите вернуться с вакаций в корпус? - окликнул Николку
строгий командирский голос.
Рядом с нами стоял полковник Москвин.
- Никак нет, ваше высокоблагородие! - отозвался Николка резко.
- Прощайте! - сказала я полковнику.
И Москвин с юнкерами двинулись в сторону храма Преображения Господня.
Николка был, как всегда в такие минуты, возбужден и говорил без умолку.
Вероятно, дисциплина, насаждаемая в корпусе, действовала только в его
стенах: на улицу воспитанники выходили совершенно другими людьми.
- Анненька, я хочу прогуляться. Как ты посмотришь на мое предложение?
- Вполне положительно, милый! - улыбнулась я.
Слишком славный был день, чтобы не использовать его для прогулки. Я
взяла брата под руку, и мы пошли. За нами тронулся мой экипаж, я помахала
рукой кучеру, отпуская его домой.
- Александр Михайлович не желает отпускать тебя от себя - вон и холопа
к тебе приставил, - сказал Николка.
- Наверно, ты прав, - равнодушно ответила я. Николка повел плечами в
тонкой шинели.
- Если ты замерзнешь, то можно будет взять извозчика. - И я внимательно
посмотрела на него.
- Иногда мне кажется, что твой супруг недоволен тем, что я бываю с
тобой, и вообще тем, что я прихожу в ваш дом.
- Николка, - улыбнулась я. - Прекрати ревновать, поверь мне на слово,
Александр Михайлович так не думает. - Я почти не лгала: Александр никогда не
был против того, чтобы Николка приезжал к нам на вакации. Но если я желала
видеть брата во внеурочное время, Александр не скрывал своего недовольства,
считая: раз Николка пошел по военной стезе, то его не стоит баловать. - Но
неужели для тебя это имеет хоть малейшее значение? Ты мой брат! Ты меня
слышишь? Ответь мне, пожалуйста!
- Я тебя прекрасно слышу, - ответил он. Темные брови его сошлись у
переносицы. Совсем как в детстве, когда я говорила, что ему пора идти спать,
хотя сама оставалась ненадолго в гостиной с мамой, помогая ей в какой-нибудь
мелочи. Он немного ссутулился и закусил губу.
- Вот посмотри! - дернула я за рукав Николку.
- Где? - очнулся он от своих обид.
- Вот решетка ворот, ветка, видишь?
- Да, и небо - серое, холодное. Я вижу.
- И кирпичная стена, посеревшая под дождями.
- Окончания прутьев как пики.
- Как на картине. Ах, почему ты не художник! Я бы дорого дала за то,
чтобы иметь нечто подобное у себя дома. Нет, ты только посмотри! Ведь прямо
холодом веет. И страшно. Наверно, этот дом - очень старый и грустный. Я
просто не могу отойти. Ветки заледеневшие... Как в сказке, у которой будет