"Рональд Данн. Когда небеса молчат (Христианство и психология) " - читать интересную книгу автора

бессвязных слов в свое оправдание, на что она сказала: "Извините, я не сразу
узнала вас без костюма и галстука".
По дороге домой я много думал о ее словах: "Я не сразу узнала вас без
костюма и галстука". Она ходила в нашу церковь уже семь лет, каждое
воскресенье утром и вечером. Я подсчитал, что она слышала и видела, как я
проповедую, но меньшей мере раз семьсот, - и она не сразу узнала меня без
костюма и галстука. На что же она смотрела все эти годы - на меня или на мою
одежду? Если бы холодной темной ночью она, проезжая мимо, увидела на обочине
мои костюм и галстук, она бы, наверное, отметила про себя: "Да это же костюм
и галстук нашего пастора!", но без них она меня не узнала.
Я давно еще читал где-то, что лучшая маскировка - это униформа, потому
что люди чаще всего запоминают именно ее, но никогда не помнят того, на ком
она была надета. И я имел возможность убедиться в этом на собственном опыте.
Как-то раз мы с женой и дочкой вынуждены были просидеть целую ночь в
аэропорту в Лондоне в ожидании своего рейса на США. Там в накопителе
собралось не менее сотни наших товарищей по несчастью. Я обратил внимание на
одного мужчину, сидевшего напротив, который не сводил с меня глаз. Когда он
увидел, что я его заметил, он встал и подошел ко мне.
"Вы случайно не из Ирвинга, штат Техас?" - спросил он.
"Вообще-то, да".
Он широко улыбнулся и протянул мне руку: "Очень приятно, я ваш
почтальон".
Я был несколько озадачен, у меня было ощущение, что он собирается
вручить мне какое-нибудь важное письмо. А пару дней спустя я уже стоял у
своего почтового ящика, поджидая моего нового знакомого, и он действительно
не замедлил появиться. А раньше я смог бы припомнить только его униформу. Я
не узнал этого человека в Лондоне, потому что он был в штатском и не
выглядел как почтальон. То же произошло и с той женщиной из моей церкви: она
не узнала своего пастора, потому что он тоже был в "штатском" и не выглядел
как пастор.
Меня посетила удивительная мысль: а скольких пасторов не узнал я сам,
потому что они не выглядели как пасторы? От скольких благословений
отказался, потому что они казались мне проклятием? Скольких царей я прогнал
со своего порога, потому что они скрывались под лохмотьями бедняков?
Размышляя надо всем этим, я вдруг понял, что самые великие пастыри из
тех, которых посылал мне Господь, были именно "необычные пастыри" - без
униформы и кафедры, - а я не узнал их, ибо они не выглядели так, как, по
нашим представлениям, должен выглядеть настоящий священнослужитель.


ГЛАВА 2

1975 г. САМЫЙ НЕОБЫЧНЫЙ ПАСТЫРЬ

Низкое декабрьское небо цвета тусклого, потемневшего серебра нависало
над таким же тусклым и серым гробом, вокруг которого собралась кучка
родственников и друзей. Один из присутствующих, близкий друг семьи,
произносил речь:
"Смерти Ронни не может быть никакого объяснения, и даже если бы мы
нашли его, то вряд ли в нем был бы прок. Оно не принесло бы нам облегчения.