"Софрон Петрович Данилов. Красавица Амга (Роман) " - читать интересную книгу автора

- Ты про кого, отец? - Ааныс подошла к столу. - Валерий, куда ты едешь?
- Куда б ни ехал, тебя не касается!
Не обращая внимания на ворчание мужа, Ааныс подошла к сыну:
- Сыночек, когда поедешь?
- Сейчас.
- Тыый?! В такой мороз? У тебя же была лисья доха. Зачем ты надел эту рвань? Да и шубёнка плоховата...
- По-твоему, большевики очень жалуют людей в лисьей дохе! - оборвал жену Аргылов. - В Якутск твой сын едет!
- В Якутск? - Ааныс подошла к сыну, погладила его рукав. - Сынок, постарайся там увидеться с сестрой твоей. Что-то уж больно долго нет писем от Кычи.
- Дура баба! Разве он туда едет в поисках родни?
- Ладно, ладно... - чтобы избежать лишних уговоров, согласился Валерий. - Ну, мне пора. Затемно я должен миновать заставы красных.
- Заставы красных вдоль тракта, надо ехать по обходной, Суонда тебя проводит до безопасных мест. Суонда, иди запряги Валерию моего коня - он посвежее. А сам поедешь на Валерином.
Суонда оделся и молча вышел, прихватив с собой мешок с провизией, приготовленный Ааныс. Начали одеваться и отец с сыном.
- Оружие надёжное? - шёпотом спросил отец.
- А как же! Суонду не особенно-то пускай себе за пазуху.
- Не беспокойся, Суонда - человек верный. К тому же на окрике далеко не уедешь. Наметил себе, где будешь в пути останавливаться?
Подошла мать с берестяным ведерцем в руках.
- Кыче, девочке моей. Там - сливки с земляникой, её лакомство.
- Ну, давай, давай!
- Голубчик, ради бога, береги себя...
Не дослушав, Валерий толкнул дверь и шагнул за порог. Отец последовал за ним. Протянув руки в пустоту, мать осталась стоять в морозном облаке, хлынувшем снаружи.
Суонда запряг в сани коня Аргылова и перетащил туда поклажу молодого хозяина. То ли благословляя, то ли нрощаясь, старик бормотал что-то, обходя несколько раз своего коня. Разобрав вожжи, Валерий сел в сани.
- Ты уж щади коня, - сказал старик, подойдя к саням. - Пепеляев-то сам скоро ли в наши места пожалует?
- Примерно через месяц.
- Скажи-ка, дело их надёжное? - Голос старика дрогнул.
- Можно надеяться. Сам я верю крепко. Примкнул же я к этому Артемьеву.
- Говорят, что к красным подходят на подмогу новые войска.
- Пусть! Один воин Пепеляева стоит пятерых, не чета бродягам вроде Коробейникова. И наверное, генерал не стал бы затевать такой поход, если бы не был уверен. Корни он пустил вширь и вглубь, говорят, ему помогают японцы и американцы.
- Ну, и слава господу...
- У нас нет другой надежды. Надо надеяться.
Суонда выехал за изгородь. Направляя вслед за ним своего коня, Валерий только сейчас заметил, что всё ещё держит под мышкой берестяное ведёрко. Шёпотом выругавшись, он закинул его в сугроб.
- Ну, прощай, отец!
- Будь осторожен, сынок...
Уехали... У ворот раза два всклубился морозный туман, и всё поглотила тьма. Облокотясь о коновязь, старик Аргылов долго ещё стоял, пока не утих вдали стук копыт.
Глава вторая
Лёгкая кошевка на поворотах ударялась о придорожные деревья, то и дело взмётывалась и, казалось, лишь изредка опускалась на извилистую дорогу. Прошло уже часа два, как Суонда повернул обратно, и Валерий дал волю резвому коню. Длинная зимняя ночь была ему сподручна. До утра осталось недолго, но небо по-прежнему было ещё затянуто мглой. Боковая эта дорога скоро должна соединиться с главной, потом, через два
кёса
, будет развилка, там ему - налево. В семи-восьми вёрстах от развилки - усадьба давних должников его отца. Там Валерий даст передышку коню, поспит, а с вечерними сумерками двинет дальше. Места захолустные, опасаться нечего - за каким лешим припрутся туда хоть красные, хоть белые?
А мороз, кажется, нешуточный - ишь как звенит! У передка саней в тумане равномерно покачивался закуржавевший до пенной густоты круп лошади. Валерию, одетому во всё меховое, мороз был нипочём. Увёртываясь от придорожных кустов и веток, он даже вспотел. Миновав опасные места, Валерий взбодрился и предался воспоминаниям.
"Ну, счастливого пути! С честью выполняйте вашу высокую миссию", - сказал ему на прощание Пепеляев и по русскому обычаю трижды облобызал Валерия крест-накрест. "Высокая миссия..." Да, это так! А старикашка мой, обломок древности, не может глянуть дальше своего подворья, пусть нашли бы другого человека вместо меня, говорит. Старику не понять, что сына его выбрали не случайно, а сочли лучшим из лучших. Другой бы на его месте гордился таким сыном. Ну да ладно, поймёт потом. "Когда установим свою власть, на чашу весов будет положено всё, спросим всех, кто и как себя вёл в эти суровые дни испытаний, - сказал как-то Михаил Артемьев, командир белого отряда якутов. - Пусть никто не питает напрасных надежд на то, что после победы станет жить на всём готовом, за счёт других!" И это справедливо! Сам генерал, при разговоре с Валерием, высказал, схожую мысль. "Будущее Якутии - это вы сами. Править Якутией будете вы", - сказал он. Так что, старикан мой, можешь не сомневаться: сами свалим дерево, сами и белок соберём! Разным господам из
ВЯОНУ
, чинушам, вроде "областного управляющего" Куликовского, не дадим взобраться на свой горб.
Был у Валерия ещё сокровенный план - к приходу белых поднять в Якутске бунт и свалить красных. Что, если войска генерала он встретит главой правительства Якутии или губернатором Якутской области? Сам генерал наверняка не позарится стать правителем Якутии, у него иная цель, он замахивается на всю Сибирь и Россию. Мечтает въехать в Московский Кремль на белом коне. Говоря по правде, на это опасное поручение Валерий согласился в тайном расчёте на осуществление своего плана.
Получив задание генерала, Валерий пошёл к своему командиру Артемьеву. Тот оборвал его на полуслове: "Знаю! Держи язык за зубами. О твоём отъезде никто не должен знать". Не он ли подсказал, кого послать лазутчиком в Якутск?
"Не улыбайся, не на ысыах едешь!" - осадил его Артемьев сурово и стал говорить о явках. Оказалось, в Якутске нет ни одного человека, в которого бы Артемьев верил до конца. Валерий только и слышал: "Не знаю, на чьей стороне он сейчас. Поостерёгись..." В конце беседы Артемьева прорвало, он долго яростно материл большевиков, а ещё больше - якутскую интеллигенцию, которая поверила их посулам.
Валерий побаивался этого худощавого, с виду не очень грозного, но в действительности сурового и волевого человека. Тот подавлял его. Артемьев был сдержан, не кричал, не набрасывался на людей, но всё же его боялись. Особенно боялись его немигающего взгляда. Валерий с Артемьевым были земляки, оба из Амгинского улуса. Был Артемьев годами старше и по учёности серьёзней - в своё время он окончил Якутскую учительскую семинарию, а затем работал улусным писарем и учителем. Находясь в одном отряде, они так и не стали друзьями. Да и времени не оставалось для излияний: из боя в бой, всегда в пути - то гоняясь за противником, то убегая от него.
Дорога начала взбираться в гору, значит, до тракта осталось несколько вёрст. Тьма поубавилась: лес, недавно черневший сплошной стеной, стал распадаться на отдельные деревья. Конь заметно устал. Валерий отряхнул себя от куржака.
"Будущее Якутии - это вы сами..." От этих слов у Валерия сладко заныло сердце и что-то сдвинулось в душе. И кому сказал? Ему, Аргылову! Одному! Это сказал большой человек, не чета пустозвону и трусу корнету Коробейникову, который то и знает, что избегает открытого честного боя, зато любит нападать из засады. В наступлении тяжёл, зато прыток в бегах. А Пепеляев - боевой генерал, закалённый в боях: при Колчаке захватил у красных город Пермь и стал героем. Во время последнего решительного наступления красных он свалился в тифу. Не случись этого, может, судьба кампании была бы и иной, чем тогда, - ведь исход как политической борьбы, так и военной кампании зависит от руководителя. Говорят, что его старшего брата, Виктора Пепеляева, бывшего премьера правительства Колчака, большевики расстреляли вместе с Колчаком, а их трупы спустили в прорубь, под лёд Ангары... Генерал Пепеляев известен не только в Сибири, но во всей России, и даже правительствам других стран. Такой большой человек не кинется очертя голову, он наверняка всё взвесил, всё учёл и рассчитал наперёд, нащупал дно-глубину: вряд ли он желает себе участи старшего брата.
Пепеляев в своей армии не единственный высокий чин: генерал Ракитин, да генерал Вишневский, да ещё полковник Леонов, Андерс, Рейнгардт, Шнапперман, Иванов, Варгасов, всех не перечесть. Якутия, может, за всю историю не видывала стольких высокопоставленных военных чинов. Можно ли подумать, что такие опытные люди поднялись на безнадёжное дело?
Заметно рассвело, на снежный наст легли серые тени. На верху высокого косогора лес поредел, до тракта осталось рукой подать. Валерий перевёл уставшего коня на шаг, когда услышал с запада приближающийся топот копыт. "Неужели патруль красных? Как далеко забрались!" - подумал Валерий, и тут, как на грех, конь его звонко заржал. Схватив винтовку, Валерий соскочил с саней, подбежал к коню, зажал ему храп рукавом, поспешно взвёл курок.
Топот копыт приближался.