"Софрон Петрович Данилов. Красавица Амга (Роман) " - читать интересную книгу автора

Валерий в ответ лишь крякнул: "Всё знает! Откуда?"
- Всё ещё ходишь в бандитах? - спросил Еремей и опять весь переломился в суставах.
- Мне нужен Никус. Он дома? - вернулся к делу Валерий.
- Зачем он тебе?
- Поговорить...
- Просто так поговорить?
Таким насмешливым и суровым Валерий никогда не видел старика. Когда учились с Никусом в семинарии, он знал Еремея тихим и ласковым, на устах у него были слова только нежно-напевные: "голубчики" да "сынки". Валерия подмывало ответить старику как-нибудь дерзко да хлёстко, но он удержался; при таких обстоятельствах это не только не выгодно, но и опасно.
- Всё-таки мы однокашники... - неопределённо отозвался Валерий.
- Не мели пустое. Думаешь, я не догадываюсь, для чего ты прокрался сюда в темноте? Никуса нет. И запомни: для тебя его нет навсегда. Ты о нём забудь, у вас с ним разные дороги. А теперь вот твои рукавицы, вот дверь, и проваливай!
Немало труда стоило Валерию стерпеть, не ответить этому злоязычному старику, не повалить его на пол и не избить ногами.
-
Ага...
Еремей... Я не сделал вам ничего худого.
- Ладно уж... Пусть будет так, что вроде ты сюда не заходил, а я тебя не видел. Только не трогай Никуса, ни во что его не впутывай. Если узнаю, что ты его обхаживаешь - добра не леди.
Расстались без прощания. Тяжело хлопнула позади дверь.
Забыв об осторожности, Валерий с яростью пнул ногой калитку и выскочил на улицу.
- Ну, сволочи! Погодите уж, придёт времечко... - оглянулся он на слабо освещённое окно.
Будь возможность, с каким наслаждением он кинул бы туда увесистую, с кулак, японскую гранату. Он шёл быстро, в ходьбе давая выход своей ярости, и только в конце улицы возле женского монастыря понял, что идёт совсем не туда.
Сегодня он ещё должен был зайти к одному сотруднику военкомата, который выезжал куда-то по делам службы. Спиридонка сказал, что тот вернулся, он видел его.
Неудача, постигшая Валерия у Титтяховых, не только не убавила в нём решимости, но ещё больше озлобила его, прибавила упорства и отчаянности. Он обязательно должен был найти с тем военным общий язык! Если он добьётся своего, начхать ему тогда на разных там Титтяховых! Попозже, когда будет побольше сил и времени, дойдёт и до них черёд, согнём и их, как полозья оленьих нарт.
Аргылов пошёл по улице назад и, свернув возле каменного здания реального училища, остановился вблизи казначейства. В мглистом тумане, затопившем весь город, не видно даже собственной протянутой руки. Возле низенького, осевшего под тяжестью снега домика с закрытыми ставнями Валерий остановился. Военный снимал здесь комнату.
Калитка оказалась заложенной. Валерий постучался. Во дворе залился лаем пёс, загремела цепь.
- Кого надо? - вскоре спросила по-русски женщина со двора, судя по голосу, старушка.
- Сотрудника военкомата Соболева.
Калитка отворилась.
- Проходите.
- У него есть кто-нибудь?
- Нет, кажется. Проходите.
В просторной кухне жарко топилась печь, из открытой дверцы её падал от пламени широкий красноватый сноп света, а по углам затаилась мгла.
- Эраст Константинович, к вам гость, - сказала старуха и ушла в эту мглу.
Затем послышался скрип отворяемой двери, и высветившийся дверной проём тут же заслонило грузное тело.
- Здравствуйте, Эраст Константинович, я из штаба, - представился Валерий и, оттеснив хозяина, боком проскользнул в его комнату.
Не отпуская ручку двери, удивлённый хозяин всем корпусом повернулся к гостю. Валерий узнал его: высокий, дородный и крупноносый, с глубоко посаженными глазами и с прилизанными редкими волосами. Описали точно. Поверх белой нательной рубахи посвёркивали застёжками его подтяжки.
- Товарищ, вы...
- Добрый вечер, господин штабс-капитан! - шёпотом перебил его Валерий.
С проворством, неожиданным при такой грузности, хозяин захлопнул дверь комнаты и тихо спросил:
- Кто такой?
- Я ваш друг, господин штабс-капитан.
- Нет здесь никаких штабс-капитанов! Здесь имеется начальник отдела облвоенкомата. Вы ошиблись адресом, товарищ.
- Нет, не ошибся, господин штабс-капитан.
- Если не понимаете простого разговора, то могу вас доставить в Чека, вас там быстро вразумят.
- Перестаньте, штабс-капитан! Пусть я не буду вашим другом, зато я друг ваших друзей. Слыхали о генерале Пепеляеве?
- Шантажист! Провокатор! - Хозяин вырвал волосатые кулаки из карманов галифе, с внутренних сторон и на коленях обшитых кожей.
- Молчать! - Окрик на полушёпоте прозвучал резко, как удар хлыста.
Хозяин осёкся.
- Дайте нож, - мирно попросил Валерий.
Складной нож из ящика стола сейчас же был подан Валерию. Валерий неторопливо вскрыл подкладку шубы и с силой оторвал пришитый к основе белый лоскут материи.
- Прочтите.
Соболев склонился к керосиновой лампе. "Эра! - было написано на лоскуте чернилами. - Жди. Мы прибудем. Как встречать нас, расскажет податель сей записки. Слово его - приказ. Август Р." Эра... Погоди-ка... Август...
Это он, точно он! Это его стоячий чёткий почерк - полковник Рейнгардт. В течение полуторагодичной совместной службы Соболев побывал с ним во многих переделках. Они вместе служили в Красной Армии, а когда войска генерала Пепеляева овладели Пермью, вместе переметнулись к белым. Эра... Так звал Соболева только он, Рейнгардт. Помнится, не нравилось Соболеву это имя, которое впору было носить барышне какой-нибудь с кружавчиками, а не мужчине. Да свыкся потом. Расстались они в Красноярске при отходе колчаковцев на восток. Там Соболев заболел тифом и попал в госпиталь. Вылечившись, он, как осознавший свою вину и принявший Советскую власть, опять вступил в Красную Армию и попал наконец в этот ледяной край с его проклятыми морозами. Откуда полковник узнал, что он здесь? Впрочем, неудивительно, белых лазутчиков в Якутске хоть пруд пруди. Вот пришёл с их стороны ещё один, и не последний. Соболев знал, что, опытный солдат и хитрая бестия, Рейнгардт в мелкую авантюру не ввяжется. Неужели пепеляевская операция столь серьёзна и значительна по замыслу? Неужели надежда на победу у них столь велика?