"Дж.П.Данливи. Волшебная сказка Нью-Йорка" - читать интересную книгу автора

И млечная
Жизнь
Заживо
Тонет
В бурой
Грязи

4

Холодно просыпаться в такие утра. Промозглый ветерок
сочится в чуть приоткрытое окно. Лежишь, глядя в потолок с
розетками и гипсовыми листочками. Внизу на улице клацают
мусорные ведра и крышки контейнеров. Мусорщики приехали. И весь
день воздух продирает ропот и рев, гудок океанского лайнера.
Новый мир. Осевшая наземь сажа марает мои подошвы.
Новорожденные тараканы норовят украдкой протыриться за
умывальник. В ванной комнате все зеленое. Драная занавеска душа
в лианах и тропических листьях. Крохи розоватого мыла. Ошметки
длинных светлых волос. Город обступает и давит тебя. Пока ты не
выйдешь, чтобы купить три булочки в сладко пахнущей маленькой
пекарне. И газету в киоске, чуть дальше по улице. Каждое утро
приносишь ее к себе и читаешь. Иных зарезали, а тех стоптали.
Кофе кипит в старой помятой кастрюльке. И ты сидишь здесь столь
блистательно неизвестный. Выпьешь чашку, полезет какашка.
Сегодня в одиннадцать тридцать. Кристиан минует темную
прихожую. Толкает дверь, резное стекло, красное дерево, и по
ступеням выходит из пыльного дома на улицу. Оделся в лучшее,
что у меня есть. Каждый день пересчитываю оставшиеся доллары.
Их сорок семь, лежат, пока я сплю, на каминной полке, в
коробке. Вижу и чувствую каждый десятицентовик, выскальзывающий
у меня из пальцев. Забираемый рукой, испытывающей большую
радость, чем моя. Вталкиваемый в турникет. Или в щель, под
которой распахивается окошко, а в нем ломоть ржаного хлеба с
ветчиной и листом салата.
Жду автобуса у белого каменного здания. Внутри которого
тебе расскажут всю историю Нью-Йорка. Выцветшие страницы
зеленых книжиц с именами людей. Кузнецов, пекарей, свечных дел
мастеров, живших сто лет назад. Когда на месте парка грудами
лежали валуны. Теперь мамаши, качая коляски, катят детишек. Все
прилежно укутаны, чтоб не продуло. Вайн сказал по телефону, что
будет рад меня видеть.
Автобус застревает на углах. За улицей видна средь
деревьев низкая крыша заведения, называемого "Таверна на
Лужку". Люди лезут в автобус. Щелкает турникет. Сыплются
монетки. Затем, как из маслобойки, белая струйка билетов.
Глаза, единожды скользнув по тебе, словно бы исчезают. Только
что с моего пиджака отлетела пуговица. Среди такого множества
ног мне ее нипочем не найти. Поминаю Господа-Бога. Разваливаюсь
на части. Придется прикрывать локтем свисающую нитку. Вайн
скажет, приятно увидеться с вами. Господи, как замечательно,