"Дж.П.Данливи. Волшебная сказка Нью-Йорка" - читать интересную книгу автора

распоряжении. А если понадоблюсь я, вы просто нажмите вот эту
кнопку. Все в порядке.
- Да.
Молодая женщина выступает из тени. Не могу взглянуть ей в
лицо. Вижу лишь стройную лодыжку и голень. И слышу ее
сочувственный голос.
- Я Элейн Мускус, ассистент мистера Вайна. Позвольте ваше
пальто.
- Я, пожалуй, останусь в нем. Пока.
- Музыку еще не включили. И если вам что-то понадобится,
все что угодно, я здесь для того, чтобы вам помочь.
- Спасибо.
В комнате сумрак. Окна на улицу задернуты шторами. Зеленый
свет теплится за стеклом. Мерцающий черный гроб. Пьедестал,
венок, освещенный зеленым. "Моей Элен" выведено крохотными
белыми головками ландышей. Столик с Библией. По стенке стулья
для скорбящих. Даже мои цветы подсвечены. Деньги, наверное,
лопатой гребет. Хорошо, хоть гроб черный. Окажись он зеленым, я
бы не вынес. Ну, иди, преклони колени. Как мягко, и мне не
видно тебя. Вижу лишь вершинки костяшек на руках. Тебе не
пришлось пожимать руку Вайну, мою он чуть не сломал. Если бы ты
пошевелилась, ты не смогла бы сесть в этом стеклянном ящике.
Прости, мне не хватает храбрости взглянуть на тебя. Потому что
тогда я бы запомнил тебя мертвой навеки. Чем и кончает всякая
плоть и всякая кровь. Детей у нас не было. Ты не оставила
ничего, кроме боли и тоски по тебе. А я не хотел расходов,
ребенок ведь стоит денег. Я и с лишним пенни боялся расстаться.
Единственная причина. Да, знаю, ты умоляла меня, а я всегда
отвечал давай подождем. И мы ждали. Гроб такой гладкий. Смешно,
я провел рукою по дну, проверяя, не прилепил ли там кто жвачку.
Вайн никогда бы такого не допустил. И хотя он наверняка
тронутый, он даровал мне утешение, потому что я знаю, никто над
тобой не смеется и не отпускает шуточек по поводу смерти.
Приходится опускать голову, чтобы ненароком не взглянуть на
тебя. Думал, что заплачу, и не могу. Элен, мне хочется, чтобы
мы отличались от всех остальных. Меня раздирает вопль,
обращенный к чему-то, создавшему нас такими, какие мы есть. Оба
мы ничего не значим. На корабле ты сказала, что пойдешь
приляжешь в каюте. Те первые американцы, с которыми ты
познакомилась, попросту изнурили тебя. А я так гордился, что
везу тебя к себе на родину. Хотел, чтобы они тебе понравились.
И даже после, когда тебя не стало, я не желал, чтобы кто-либо
подходил и трогал меня за руку или похлопывал по спине, говоря,
мне очень жаль, что так получилось с вашей женой, крепитесь или
там что-то еще, - только они. Я хотел, чтобы кто-то проявил
хоть какое-то сочувствие. Какое угодно. Но ни единая душа на
этом клятом корабле и близко ко мне не подошла, разве что за
деньгами. И ты каждую секунду уходишь все дальше. Вырыли яму с
отвесными стенами и не успеет стемнеть, как тебя засыплют
землей. Я часто желал тебе смерти. Хотел получить свободу. То