"Владимир Данихнов. Братья наши меньшие" - читать интересную книгу автора

ткнул пальцем в плакат и постучал по куриному клюву.
- Опять на философию потянуло? - буркнул я, почесывая задницу. - Чтоб
ты знал, санитар воткнул в меня иглу так, будто хотел продырявить насквозь.
До сих пор болит. Наверное, он работал в гестапо в прошлой жизни. Я видел
это в его глазах. Я видел это в его манере держать шприц.
- Забей, - предложил Игорь. - Ну что, на консультацию пойдем сегодня?
Я скривился:
- Не хочу. После всего - выходной мы заработали. Пошли гулять.
- Диплом на носу, а ему все гулять! - возмутился Игорь. - Выгонят к
чертям, загребут в армию, что будешь делать?
- Служить.
- Опять остришь, Кирятор?
- Сам же предложил - забить.
- Я не про то.
- Зато я про это.
- Ладна-а... Деньги у тебя есть?
- Не-а.
- Тогда пошли на Голубиное Поле. Авось и сегодня нам что-нибудь
перепадет.
Через сумрачные дворы, закрытые от голубого неба кронами деревьев, мы
потопали навстречу солнцу, на восток то есть. Стоял май, природа цвела и
зеленела, а с ветки на ветку прыгали, радуясь хорошей погоде, выжившие после
зимы воробьи. Под ногами, как напоминание о голодном времени, хрустели
сгнившие за осень листья и веточки. За эту зиму я похудел килограммов на
десять, а Игорь так и вовсе напоминал ржавую железнодорожную рельсу.
Народа на улице было мало. Кто-то спал, суббота все-таки, а кто-то
стоял в очереди на укол. По радио вчера передавали, что человеку подхватить
мясной вирус тяжело, но возможно, поэтому советовали не уклоняться от
прививок. Уклонистов было мало. За теми, кто все-таки уклонялся, приходили
суровые милиционеры с горящими глазами, били дубинками по голове и почкам и
ставили в самый конец очереди.
Мы миновали несколько старинных хрущевок и оказались в Шалыкинском
переулке. Здесь отродясь не водилось асфальта, а многоэтажные дома заменяли
покосившиеся домики из красного кирпича с обязательной верандой, оплетенной
диким виноградом, и проржавевшим железном забором. На скамеечках перед
домами сидели старики,, а рядом в песочке или прямо на дороге ковырялись
малыши с ведерками и совочками. На нас, чужаков, старики поглядывали с
подозрением. Игорек принял независимый вид, сунул руки в карманы и, небрежно
насвистывая, двинулся вперед, перепрыгивая кочки и колдобины. Я догнал его и
пошел рядом, тоже независимо и тоже перепрыгивая кочки и колдобины. Игорька
я почитал за кумира. Тайно, конечно.
- Местные нас недолюбливают, - шепнул я другу.
Друг через шаг поплевывал по сторонам, но видно было, что волнуется: он
шмыгал носом.
- Ничего, тут одно старичье, мужики и бабы сейчас трясутся от страха,
но делают уколы. - Игорь подмигнул мне. - Все будет в ажуре.
Мы миновали несколько дворов, а потом свернули на едва приметную
тропинку, с одной стороны которой землю резал глубокий овраг, заросший
бурьяном, а с другой теснились гаражи, фасадом глядящие на тихий Кузьминский
переулок.